Взгляни на меня с другой стороны - [2]

Шрифт
Интервал



***



После первой лекции, когда я вышел в коридор, все надо мной смеялись и перешептывались. Что-то было не так. Они, конечно, всегда надо мной смеются, но сейчас все было как-то по-другому. Я продолжил идти, не смотря ни на кого, но меня все еще напрягала сложившаяся ситуация. Когда я завернул за угол, все-таки увидел причину насмешек. Множество разноцветных листовок были развешены вдоль стен, некоторые валялись на полу. Сорвав одну из них, я увидел фотографию себя в туалете, когда переодевался, в одних боксерах. Мой рот был открыт, как будто меня тошнило, очки перекошены, а штаны я плотно прижимал к себе. Действительно, зрелище не из лучших. Но на листке еще и красовался заголовок «Дэни и его питомцы». Было понятно, что намекали на птиц в районе сердца и небольшую бабочку на животе. Но это меня даже не задело. Мне нравились мои татуировки.



— Кто бы мог подумать, — послышался грубый, но насмешливый голос со стороны. Я повернул голову и увидел компанию «крутых» парней, моих врагов во главе с Чарли Итаном Барнсом.



Он учился вместе со мной в школе и был капитаном школьной команды по баскетболу. Ему не было равных, он действительно король в этом деле. Может, благодаря этому он смог выбить себе местечко в таком престижном университете. Рядом с ним стояла Элси Николь Уилсон. Роковая красотка, как считают некоторые. Ее рыжие волнистые волосы доходили чуть ли не до поясницы, кожа была бледной со светло-оливковым оттенком, а глаза — светло-карими. Чарли был полной ее противоположностью. Блондинистые, зачесаные назад волосы, светлая, как мрамор кожа и серые глаза. Эти двое стали мастерами подколов надо мной. Два сапога пара, так сказать. Они вырвали листовку у меня из рук и посмотрели на нее, после чего засмеялись.



— У Дэниэля есть татуировки. А мамочка тебя не поругала?



— Отстаньте от меня, — тут же пробубнил я и попытался обойти их. Ненавижу такие моменты. Почему я всегда попадаю под «горячую» руку? Какой в этом интерес? Проблема в том, что я не знаю ответов на эти вопросы. Не знаю, как можно избавиться от этого, а я ведь действительно устал.



— Оу... — они перегородили мне путь. — Смотрите-ка, кто подал голос, — вновь смех. — Нет, ну вы посмотрите на эти татуировки! — воскликнул один из них. — Да, Шелтон, мы тебя недооценили!



Все же сумев обойти их, я направился в столовую. Сзади себя я слышал только смех, как всегда.


Купив себе еду, я осторожно пошел к своему столику, пытаясь держаться ото всех подальше. Много раз на меня кто-то налетал и весь мой ланч оказывался на мне. И, знаете, что? Это никогда не было случайно, ха!



Когда подошел к своему столику, я заметил, что он был занят. «Какой смельчак туда сел?» — тут же подумал я. Я увидел девушку, которая аккуратно поедала свой ланч. У нее были белокурые волнистые волосы чуть ниже плеча. Лица я ее не видел, так как она сидела ко мне в полоборота. Было интересно, что она делает за столиком для лузеров. Хотя, для лузера! Потому что это был единственный столик, за которым сидел единственный неудачник. Дэниэл Шелтон, дамы и господа! Не то, чтобы я был единственной личностью для насмешек, просто самой, хм, удачной. Не со многими меня связывают приятные воспоминания о прошлом. К примеру, тот же Чарли Барнс. В средней школе из-за моей неуклюжести, в прочем, как всегда, я много раз натыкался на него. И по чистой случайности при мне всегда была еда. Но это не все. Когда на уроке физкультуры мы играли в баскетбол, я нечаянно поставил ему подножку, из-за чего он вывихнул себе плечо и не смог участвовать в двух последующих играх. Это стало его пиком. После того момента он не давал о себе забыть.



— Вообще-то, это мой столик! — заявил я, возвращаясь с небес на землю. Как долго я находился в раздумьях?



Девушка испуганно развернулась и посмотрела на меня. Тут же я заметил ее светло-голубые глаза, в которых была растерянность. Черты ее лица были мягкими и нежными, она была красива. Я поставил поднос на столик и сел напротив нее, посмотрев ей прямо в глаза. Она не знала, как поступить. Ее глаза забегали по всей столовой.



— Успокойся, если хочешь, можешь посидеть здесь, — успокоил ее я, на что она облегченно и благодарно улыбнулась.



— Кайлин, — представилась девушка и протянула мне руку. — Можно просто Кай или Кайли, — улыбнулась она.



— Дэн, — я пожал ее руку и улыбнулся в ответ, пытаясь быть уверенным. Не знаю почему, но я не хотел, чтобы она считала меня, как все остальные, ботаником и неудачником Дэни. — Раньше я тебя здесь не видел, — произнес я, поправив очки на носу и вынув гамбургер из упаковки.



— Да, я, э-эм… Я только сегодня перевелась, — протянула она неуверенно.



— Тогда понятно, — кивнул я, откусив небольшой кусочек гамбургера. Ну конечно, Дэни. Она только перевелась! А ты уже было думал, что она хотела с тобой подружиться, неудачник.



— Что понятно? — непонимающе посмотрела она на меня.



— Понятно, почему ты сидишь за этим столиком, — пояснил я, пожав плечами. Она до сих пор ничего не поняла, поэтому я продолжил: — ну, этот столик для лузеров. Здесь всегда сижу только я. И это знает весь университет. Так что если не хочешь в первый же день подпортить себе репутацию, то не советую сидеть со мной.


Рекомендуем почитать
Топос и хронос бессознательного: новые открытия

Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.


Мужская поваренная книга

Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.


Записки бродячего врача

Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.


Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.