Взгляд со стороны - [12]

И все бы ничего, но откуда-то сверху, из-под нависающей над камнями скалы, по десантникам забарабанил второй, непонятно кем приготовленный и укрытый в скальной породе трассер. Броня, конечно, броней, но и трассер – не игольник. Правильный круг десантников рассыпался за доли секунды. Нахальная невооруженная пятерка, воспользовавшись паузой, бросилась к гротам, а по расщелине, из которой продолжал бить трассер, одновременно чавкнуло с десяток плазмобоев. Последним штрихом этой молниеносной с точки зрения жевавшего в пятистах метрах от центра событий мох одинокого шаранга стал спровоцированный взрывом обвал, замуровавший вход в гроты, через которые стремительно промчались несколько оглохших Сестер Атаки.

Скала, нависавшая уступом над притаившимся в небольшом ее углублении трассером, еще булькала расплавленным камнем, когда на нее уже карабкались пятеро десантников, а с борта дисколета, барражирующего в двух метрах, выдвигалась телескопическая лестница с концевым захватом. Подтягиваясь и влезая на лестницу, команда «спасателей» сгрудилась перед входом в расщелину. Потом двое нырнули внутрь и тут же вынырнули, волоча в руках обмякшее и неестественно изогнутое тело. Этот мешок, явно бывший еще недавно человеком, они тут же потащили к уже растопырившемуся между камней небольшому медицинскому шаттлу. «Носороги», построенные возле ботов в ожидании команды на убытие, побрякивая тяжелыми плазмобоями о броню скафандров, с интересом и некоторым недоумением наблюдали завершение «спасательной операции» по выемке тела из расплавленной скалы. Сержант Ерик Черный Кулак, ковыряя длинным когтем между зубами, подошел к соседнему боту.

– Сизый! Ты видел? Граф собственноручно эту дуру в медкапсулу запихнул! С чего бы такая честь и забота?

– А кого туда еще запихивать? Остальных вон по пластиковым мешкам распихали. Ты че, думаешь, костоломы на шаттле по нашу душу тут терлись? На хрен они нам тут не нужны, да и мы им тоже не сильно интересны.

– Разговорчики в строю! Всем заткнуться и на борт шагом марш! А ну живей, жирные ленивые куски куриного помета! Пофилонили, в зубах поковыряли, свежим воздухом подышали – и хватит!

Ерик шмыгнул в строй, демонстрируя лояльность командиру, и шеренга десантников, развернувшись, двинулась к посадочному шлюзу бота.

* * *

Последнее, что помнила Реста, это жуткая, рвущая грудь обида на Берту, на себя, на этот предательский дисколет, обида и ярость! Вибрирующий в руках казенник трассера, выставленного на полную мощность. Скачущие в прицеле черные блестящие фигурки десантников. Потом толчок в правое плечо, отбросивший ее от «амбразуры» грота в самый его дальний угол, обжигающее пекло вокруг и падающие на ноги с потолка камни. Еще она успела левой рукой вколоть себе двойную дозу «синьки» и нащупать под одеждой кобуру игольника. Потом боль отступила, и тело наконец провалилось в черную пропасть беспамятства, перестав умолять о пощаде…

…Она понимала, что глаза у нее открыты, и даже попыталась пошевелить пальцами, но это оказалось не так просто. Где-то на задворках сознания она пыталась определить, что же с ней происходит, это смерть или рождение. Что-то сейчас должно произойти, наверное, откроется крышка большого ящика, и чьи-то руки потянут ее из теплой, комфортной ванны на холод… Открылась, точнее, бесшумно скользнула в сторону темнота, заполняющая открытые глаза, и свет ворвался в них, вновь безжалостно выдергивая Ресту из мягкого и теплого небытия.

Пучки шлангов и присосок отползали и прятались в стенках капсулы, жидкость, журча и закручиваясь воронкой, уходила в дренаж. Теперь пальцы шевелились, и ноги сгибались в коленях. В каких коленях, их там раздавило в лепешку! Даже сейчас она помнила тот противный хруст и видела брызги крови, перемешанные с обломками костей. Еще минуту. Не хочется вставать. Над головой белый потолок, такого она не видела со времен «Борделя». «Борделя»? Ага, вот оно что! Капитан, крепко ухватившись обеими руками за скользкий край ванны, резко подбросила тело вверх. Теперь перед ней была вся комната. Небольшой многофункциональный столик и два мягких кресла с ухватистыми подушками, стоящих в центре белоснежной пустоты. В дальнем кресле в расслабленной позе нога на ногу сидел и смотрел на нее в упор странного вида мужик. Две чашки дымящегося кофе на столике. Запах кофе, первый в этой жизни запах. Реста выпрямилась и, перешагнув край капсулы, встала мокрыми ногами на теплый белый пластик пола. Стремительным и в то же время легким, едва уловимым жестом мужик швырнул в ее сторону что-то мягкое, автоматически схваченное ее руками.

– С возвращением, капитан. Надевайте халат и присоединяйтесь. Кофе и пара бутербродов с беконом вашей фигуре, поверьте мне, не повредят.

Это было сказано таким тоном, что, даже явно не будучи приказом, не предполагало каких-либо других вариантов развития событий, нежели единственный предложенный. Крышка столика произвела не совсем понятную манипуляцию, и в ее центре возникло блюдо, наполненное только что предложенной едой. Халат оказался как раз впору. Мокрые волосы щекотали шею и приятно пахли чистотой. Реста с жадностью поглощала бутерброды, запивая их обжигающим кофе. Странный мужик неторопливо наблюдал за этой расправой, при этом сам время от времени отхлебывая из своей чашки. Ослепительно-белая рубашка с коротким рукавом, не скрывающая атлетической мускулатуры, аккуратно заправлена в серые брюки явно военного покроя, стянутые на талии широким кожаным ремнем с металлической пряжкой. Черные, начищенные до блеска туфли. Кожа, нет, скорее мелкая чешуя, отливающая сталью на внешней стороне кистей рук, такая же, только покрупнее, – на голове. Прямой нос и широко посаженные серо-голубые глаза. На воротнике рубашки небольшой золотой значок – оскаленный клыкастый череп сжимает зубами две перекрещивающиеся молнии. Почти «носорог», но едва уловимое отличие в изящном сочетании неоспоримой силы и безусловного интеллекта явно ставили этого их представителя на две ступени выше. Глубоко в подсознании вертится предательски-сладковатое чувство, что, наверное, стоило шесть лет просидеть в пещере ради этого момента. Халат, нахально распахнувшись, открывает белое тонкое плечо и совсем немного грудь.