Взгляд сквозь солнце - [13]

– Так где, вы говорите, спальня?

– Прямо, – угрюмо ответил Сюртуков.

Первым в полутемную спальню вошел Красавчик. Он постоял немного на середине комнаты, потом запрокинул голову к потолку и приблизился к завешенному плотными шторами окну.

– До случая с боевыми действиями в горячей точке ничего особенного с вами не происходило, – утвердительно изрек Красавчик, отодвигая штору.

– Не припомню, – практически согласился с ним Сюртуков. – Мечтать я любил всегда, как и любой нормальный человек, но чтобы так…

– То есть раньше вам преимущественно не везло, – констатировал я, – и вы пытались уйти от реальности в мир фантазий и грез…

– В силу тонкой душевной организации, – с легкой издевкой добавил Красавчик.

– А вы напрасно иронизируете, – воинственно сверкнув глазами, ответил Сюртуков. – Врожденная интеллигентность присуща не многим, и потому я не ожидаю от вас правильного понимания моих проблем, но все же я хотел бы рассчитывать на элементарное уважение.

– На элементарное – ради бога, – согласился Красавчик. – Хотя чаще всего наши вопросы будут откровенно хамскими и нелицеприятными. Считайте это спецификой профессии сыщика или отпечатком нынешнего смутного времени в наших порочных душах… Как сказал?

Он обернулся ко мне и подмигнул.

– Вполне, – оценил я ораторские потуги напарника.

– Кофе будете? – проглотив обиду, спросил Сюртуков.

Подобный тактический ход делал ему честь. Я даже немного потеплел в отношении Василия. Возможно, он был все-таки не столь безнадежно «интеллигентен», как это казалось на первый взгляд.

– Будем, – ответил я и за себя, и за Красавчика.

– Молотый, – не преминул добавить напарник, чем вызвал появление на лице Сюртукова очередной страдальческой гримасы.

– У меня только ячменный, – взяв себя в руки, съязвил Василий и поплелся на кухню.

Оставшись одни, мы с напарником быстренько вынули из карманов пару замысловатых приборчиков и замерили все, что можно было замерить. Начиная от радиационного фона, заканчивая напряженностью электромагнитных полей. Затем Красавчик установил и настроил несколько телекамер и микрофонов, датчиков движения и изменения объема, массы, а также теплового и газового сдвига. В спинку дивана он вогнал едва различимую иглу с детектором волн человеческого мозга, а под днищем четвероногого друга закрепил счетчик гамма-частиц. Больше мы ничего с собой не прихватили, но и этого набора было вполне достаточно, чтобы спальня могла конкурировать с любой лабораторией «Института Физиологии Сна и Лени».

Кофе оказался не ячменным, а вполне приличным растворимым. Мы молча выпили по половине чашки, и только тогда Василий осмелился задать новый вопрос:

– Я понимаю, что выводы делать рано, но полагаю, вы уже встречались с чем-то подобным? Как вы можете объяснить происходящее?

– Вы сами ответили на свой вопрос, – качая головой, сказал я. – Выводы делать рано. Мы видели столько разнообразной чертовщины, что без тщательного расследования никаких аналогий провести не рискнем, даже под дулом пистолета. Пока ясно одно – вы были в двух местах за одну ночь. Я не собираюсь обсуждать моральные аспекты совместного с сержантом Гошей предприятия, пусть они останутся на вашей совести, но меня интересует, как вы это провернули, будучи за три тысячи километров от места событий. В то, что душа человека отправляется во время сна блуждать над миром, я не верю. В телепортацию, на волне сокровенных желаний, тоже. К тому же стать за одну секунду профессиональным солдатом не смог бы никто. Вот эти, явно оторванные от реальной жизни, нюансы вашей байки и следует прояснить прежде, чем ставить окончательный диагноз.

– А этот… Гоша… – Сюртуков замялся. – Он жив?

– И здоров, – подтвердил я. – Сидит в следственном изоляторе. Ему эти деньги на пользу также не пошли.

– Удивительно. – Василий развел руками. – Вы точно знаете?

– У нас есть документальные подтверждения, – ответил я.

– Значит, меня вы тоже в конце концов арестуете? – испуганно спросил осененный догадкой Сюртуков.

Вместо ответа я вынул из кармана заключение патологоанатома военного госпиталя и фотографию. Что отразилось на осунувшемся лице Василия, описать невозможно. Он зашатался и резко сел на скрипучий диван, словно ему прострелили обе ноги.

– Мистика, – прошептал он посиневшими губами.

Я его реакцию посчитал вполне адекватной. Как еще прикажете человеку реагировать на фото и отчет о вскрытии собственного трупа.

– Может быть, это мой тезка? – слабым голосом спросил наконец Василий.

– Тогда уж брат-близнец, – ухмыляясь, ответил Красавчик. – Вы, случайно, не в курсе, не было у вас брата? Говорят, близнецы чувствуют друг друга на любом расстоянии. Тогда мы могли бы сразу найти все требуемые объяснения…

– Нет, я у родителей был один. – Сюртуков покачал головой. – Это точно.

– Придется строить другую версию, – сделал вывод мой напарник. – Едем на место прочих происшествий?

Мы допили остывающий кофе и неторопливо покинули неухоженное сюртуковское жилище.

– Ну и где эта арка? – с подозрением осматривая длинный многоэтажный дом, спросил Красавчик. – Магазин вижу, а вот проезда и, кстати, свежесброшенного с крыш снега – нет.