Взгляд с нехоженой тропы - [55]

ТОМу захотелось выяснить все как можно скорее. Он торопливо сообщил в Центр, что нашел МАКа и благополучно сел рядом, затем облачился в скафандр повышенной защиты и вышел через шлюзовую камеру наружу. Сила тяжести на Приюте Души была почти марсианской, но если бы не скалы и трещины…

Наконец он выбрался на относительно ровное пространство и снова увидел Дом; он возвышался квинтэссенцией гармонии над беспорядочным, диким ландшафтом. ТОМ шел, не отрывая от него глаз, он падал, но, прежде чем подняться, уже снова смотрел на Дом, казавшийся ему странно прекрасным. По фасаду Дома несколькими поясами шли скульптуры в человеческий рост — это были мужчины и женщины в легких одеждах, дети, олени, рыбы-луны, дельфины, львы… Все они казались живыми, несмотря на стилизацию, только впавшими в полузабытье, и это было удивительно на мертвой, суровой планете…

«Но почему скульптуры так похожи на людей и земных животных?» — подумал ТОМ, однако сосредоточиться на этом ему не удалось.

— Так, значит, вы уже здесь? — прозвучал в телефонах неприятный голос МАКа, — Не ожидал, что нагрянете так скоро.

Том обернулся.

— Я в корабле. Входной люк открыт, можете пожаловать в гости.

— Здравствуй, МАК! — поспешно сказал ТОМ. — Центр предупреждал тебя о моем визите, но похоже, что ты… — он на секунду замялся, — не пользуешься не только передатчиком, но и приемником.

— Это не имеет значения! — сказал МАК. — Значение имеет лишь то, что вы все же до меня добрались. Я повторяю — люк открыт, но третьего приглашения не будет.

ТОМ торопливо направился к входному люку «ВОЛЬТА», хотя ему совсем не хотелось спешить, он совсем не рассчитывал вот так, сразу в звездолет. Но ТОМ вспомнил, что у МАКа не должно быть оружия мощнее лазера-пистолета, и обрел уверенность.

Зажигающиеся впереди и гаснущие за спиной светильники указывали ему путь в длинных, запутанных переходах. Он остановился перед дверью с табличкой «кают-компания», и она медленно заскользила в сторону. ТОМ напрягся, ожидая выстрела, но выстрела не последовало. Он увидел просторное помещение, посредине которого стоял длинный стол, заваленный кассетами с микропленкой, кресло перед этим столом, а в нем бледного человека; его голый череп тускло поблескивал в свете светильников.

— Сними скафандр! — требовательно сказал человек. — Не бойся, — добавил он, видя, что ТОМ мешкает. — Твоей жизни ничего не угрожает. — И раздраженно добавил: — Я знаю, что вы считаете меня психом!

ТОМ, не сводя с МАКа внимательного взгляда, освободился от скафандра. По признакам, доступным только психиатру его квалификации, он почувствовал, что МАК и в самом деле вряд ли сумасшедший. Но от этого только загадочнее становился Дом со статуями, молчание о нем МАКа и причины, побудившие его остаться на второй планете Желтого Краба. ТОМ решил, что пора взять инициативу в свои руки, он поправил волосы и дружелюбно спросил:

— Видно, МАК, тебе здесь живется неплохо?

МАК не ответил, лишь губы его тронула чуть заметная усмешка.

— Я решил так, потому что звездолет вполне исправен. Это ведь правда?

МАК продолжал смотреть на ТОМа с выражением раздраженности и непонятного сожаления.

— МАК, — проникновенно сказал ТОМ, — я не считаю тебя сумасшедшим — это искренне, МАК, но если это так, то у тебя должны быть веские причины, объясняющие твой… не совсем обычный поступок. Ведь они есть?

МАК насмешливо усмехнулся.

— Мне бы очень хотелось узнать, что это за причины, — мягко, но настойчиво сказал ТОМ. Он потянулся к карману за тонизирующей таблеткой: обилие впечатлений сделало его подавленным.

— Не двигайся! — крикнул МАК, неуловимо быстро положив руку на кобуру с лазером-пистолетом.

Шприц-пистолет, заряженный ампулами с быстродействующим снотворным, был у ТОМа в совсем другом кармане, но все равно ТОМ почувствовал себя, как пойманный с поличным.

Не сводя глаз с ТОМа и тяжело дыша, МАК выпил стакан воды, и это его немного успокоило, но когда он заговорил, голос его дрожал и срывался:

— Зря вы рассчитываете вернуть меня назад! Я не настолько поглупел здесь за шесть лет, чтобы поверить, будто вы там, в Центре, только и думаете, как сделать меня счастливым! Вам нужно совсем другое: чтобы я не был букашкой в глазу, букашкой, причиняющей беспокойство, Вы желаете вновь сделать меня МАКом 2345А, отличным пилотом, всем, кроме собственной воли, обеспеченным механизмом этой машины — Цивилизации. Я слишком хорошо это понимаю, чтобы меня можно было провести.

ТОМ сделал протестующий жест, но МАК не дал сказать ему ни слова.

— Послушай, пока у меня есть желание говорить! Не уверен, что тебе еще представится такая возможность. Я расскажу, почему не вернулся и не хочу возвращаться.

Уже в Школе первой ступени я был, оказывается, не таким, как сверстники, и в конце концов это понял. Мне нравились книги про чудеса и привидения — все это были старые книги из тех времен, когда люди еще имели фамилии, а не индексы и для того, чтобы цивилизация могла существовать, не требовались глобальные системы электронных мозгов. Меня завораживали эти книги, картины и скульптуры древних художников, старинные причудливые здания, потому что в них было то, что я позднее назвал «свободной фантазией», и не было предельного рационализма, математической выверенности и скуки, свойственной моим современникам. Я часто задумывался: «Отчего так изменилось искусство?» Выходило — все дело в том, что люди с самого зарождения цивилизации стремились, затратив как можно меньше усилий, получить как можно больше благ. Они изобрели рычаг, стали использовать для своего передвижения животных, поднимали к. п. д. двигателей, а потом появились кинематограф и телевидение. Зачем каждый раз заново играть одну и ту же пьесу, если можно сыграть только раз, записать на ролик и демонстрировать сколько угодно? Пойдем дальше. Зачем выдумывать буратино, карлсонов и делать вид, что веришь этой чепухе? Зачем изощряться в форме и отделке зданий, тратить время на барельефы и колонны, стоит ли изводить на них время и материал? Не лучше ли вместо этого сделать жилище просторнее и построить аттракционы-тренажеры?..