Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса - [113]
Конечно, все это нисколько не доказывает, чтобы когда-либо был такой период, когда женщина была поставлена выше мужчины, или считалась бы главою рода, как это утверждал Бахофен. Это — вопрос совершенно иного разряда, и я склонен думать, что такого периода никогда не существовало. Равным образом факты эти не доказывают, чтобы было такое время, когда бы не существовало никаких родовых ограничений полового союза — такое предположение абсолютно противоречило бы всем известным фактам. Но если принять в соображение все факты, обнаруженные новейшими изысканиями, и притом рассматривать их во взаимной их зависимости, нельзя не прийти к заключению, что если даже и возможно было существование в первобытном роде изолированных пар с их детьми, то подобные зарождающиеся семьи были лишь терпимыми исключениями, а не установлениями того времени.
В замечательной работе J. V. de Groot'a („The Religious Systems of China“, 1892–97, Leyden) мы находим подтверждение идеи, высказанной в тексте. В Китае (как и в других странах) было время, когда все личное имущество покойника уничтожалось на его могиле — его движимое имущество, его рабы и даже друзья и вассалы и, конечно, его вдова. Моралистам пришлось сильно бороться, прежде чем был положен конец этому обычаю.
У английских цыган обычай уничтожения всего движимого имущества на могиле покойника сохранился до настоящего времени. Все личное имущество цыганской королевы, умершей в 1896 году, в окрестностях города Slough, было уничтожено на ее могиле. Прежде всего пристрелили ее коня и похоронили его. Затем разломали и сожгли телегу с домиком, в которой она ездила, и сожгли хомут лошади и мелкие принадлежности ее хозяйства. В свое время об этом было сообщено в нескольких газетах, и я сохранил вырезки.
Несколько ценных работ о южно-славянской „задруге“, в сравнении с другими формами семейной организации, появилось с тех пор, как была издана эта книга, а именно работа Эрнеста Миллера (в „Jahrbuch der Internationaler Vereinung für vergleichende Rechtswissenschaft und Volkswirthschaftslehre“, 1897) и прекрасные работы И. Е. Гешова, „Задруга в Болгарии“ и „Задружное владение и работа задругой в Болгарии“ (обе на болгарском языке). Я должен также напомнить про хорошо известную серьезную работу Богишича („De la forme dite „inokosna“ de la famille rurale chez les Serbes et les Croates“, Paris, 1884), упоминание о которой было опущено в тексте.
Происхождение гильдий было предметом многих споров. Нет ни малейшего сомнения в том, что ремесленные гильдии, или „коллегии“ ремесленников, существовали в древней Греции и древнем Риме. Более того, судя по одному месту у Плутарха, при Нуме уже были изданы законы, касающиеся их. „Он разделил народ, — говорит Плутарх, — на ремесла… приказав им иметь братства, празднества и собрания и указав им, какое поклонение они должны совершать богам, соответственно достоинству каждого ремесла“. Очевидно, трудовые коллегии не были изобретены или основаны римским королем, так как они существовали уже в древней Греции; по всем вероятиям, при Нуме они просто были подчинены королевскому законодательству, как это сделал пятнадцатью столетиями позже Филипп Красивый, подчинив ремесла Франции, к их вреду, королевскому надзору и законодательству. Относительно одного из наследников Нумы, Сервия Туллия, сохранилось известие, что он также издал некоторые законы относительно коллегий[359].
Вследствие этого вполне естественно, что историки должны были задаваться вопросом о том, не были ли гильдии, так сильно развившиеся в XII и даже X и XI столетиях, возрождением древних римских „коллегий“, — тем более, что последние, как видно из вышеприведенной цитаты, вполне соответствовали средневековым гильдиям[360]. Известно, что корпорации римского типа существовали в Южной Галлии вплоть до V столетия. Кроме того, одна надпись, найденная во время раскопок в Париже, показывает, что корпорация nautae в Лютеции существовала при Тиберии; а в хартии, данной парижским „водным купцам“ в 1170 году, об их правах говорится, как о существующих ab antiquo, т. е. со времен древности (тот же автор, стр. 51). Таким образом, не было бы ничего удивительного, если бы корпорации удержались в ранней средневековой Франции после нашествий варваров.
Но, допуская это, все-таки нет никакого основания утверждать, что голландские корпорации, нормандские гильдии, русские артели, грузинские „амкари“ и т. д. непременно также должны были иметь римское, или хотя бы византийское происхождение. Конечно, сношения между норманнами и столицею восточно-римской империи были очень деятельны, и славяне (как было доказано русскими историками, а в особенности Rambaud) принимали живое участие в этих сношениях. Так что норманны и русские могли занести римскую организацию трудовых корпораций в свои земли. Но когда мы видим, что артель является самой сущностью повседневной жизни русского трудящегося народа, уже в десятом веке, и что артель, несмотря на отсутствие, вплоть до настоящего времени, какого бы то ни было регулирующего ее законодательства, обладает теми же самыми чертами, как и римская коллегия или западная гильдия, мы еще более склонны думать, что восточная гильдия имеет происхождение даже более древнее, чем римская коллегия. Римляне прекрасно знали, что их sodalitia и collegia были „тем, что греки называли hetairiai“ (Martin-Saint-Léon, стр. 2), причем греческие hetairiai тесно связаны с родовым бытом; и поскольку мы знакомы с историей востока, мы можем утверждать, почти без боязни впасть в ошибку, что великие нации востока, а равным образом и Египет, также имели гильдейские организации.
