Вызов - [6]
– Ну так что? – не понял Келюс. – Ну если даже дхар-гэбэшник – мало ли?
– Да нельзя нам! – возмутился Фрол. – Нельзя в гэбэшники! При царе, елы, в жандармы не шли, ну а сейчас – в эти самые… Нас ведь все время то сажали, то переселяли. И мы решили: никто в гэбэшники не пойдет. Железный закон, елы. Ну и думаю: вот, елы, повезло. Сейчас меня свой же дхар вязать будет. Вот, в карету его, счастье напоследок…
– Да, – согласился Ухтомский, – пару лет назад и нам мысль, что русский может стрелять в русского, казалась дикой. А сейчас свыклись, и, как я понимаю, надолго… Ну вот, Фрол был настолько любезен, что подробно рассказал мне о дхарах. Знаете, господин генерал, похоже, архивы имеют обыкновение прятать не только господа краснопузые. Стал я вспоминать, кто это в моей родне мог быть из этих самых дхаров. Ну, татары, черемиса, немцы, шведы, эстляндцы, поляки – это понятно… Я даже древо наше нацарапал, – он кивнул на украшенный хитрыми узорами листок бумаги, причудливо прилепившийся в углу дивана. – Кто угодно есть, даже мексиканцы… Был грех у тетушки… А дхаров нет. Даже обидно…
– Действительно, обидно, – невозмутимо согласился Тургул, непонятно, всерьез или в шутку.
– И тут меня – как «чемоданом» по макушке! Родоначальник-то наш!
Виктор передохнул секунду, несколько раз затянулся сигаретой и продолжил: – Ну, официальную, так сказать, версию вашего происхождения, вы, может быть, слыхали. Выехал, дескать, предок из Орды людно, конно и оружно, ну и прочее. Но у нас был и свой рассказ, не для Геральдической палаты. Рассказывали его больше, конечно, в шутку, так сказать, княжеский фольклор, но все-таки… В общем дело было так… Где-то, то ли на Вятке, то ли на Двине, в одну деревню Лихо повадилось. Стал какой-то леший девок красных пугать, а порою и того хуже. Ну, господа пейзане, ясное дело, полевые караулы поставили, да толку – чуть. Потом уж сообразили, что Лихо это по воздуху аки птица летает. Аэронавт, извольте видеть! В конце концов испортил сей проходимец (прошу прощения, Фрол, но так уж получается) одну красную девицу, некую Настасью Силишну, дочь то ли мельника, то ли кузнеца. Батюшка, не будь дурак, вызвал попа или попросту колдуна, тот как-то все там заминировал – в общем, на третью ночь, как и полагается в таких случаях, изловили злодея в сеть. Оказалось, какой-то мордвин Рангайка, да еще, как вы понимаете, колдун и чуть ли не волхв. Полностью его звали Рангай Фролкович.
Поручик минуту помолчал, на лице его блуждала улыбка, было ясно, что давнее семейное предание доставляет Виктору явное удовольствие.
– Ну, стали судить-рядить, чего с ним дальше делать. А предложения были, как вы догадываетесь, вполне большевистские – под стать комиссару Саенке или даже самому Лацису, не к ночи будь помянут… Ну, сей Рангайка взмолился, обещал жениться, креститься, а главное – помогать сим пейзанам, буде таковая нужда случится – в общем, ежели приспичит.
Господа пейзане, представьте себе, проявили несвойственный ныне гуманизм, крестили супостата, нарекли Иваном Александровичем, обвенчали с вышеупомянутой Настасьей Силишной и отпустили с Богом жить куда-то в глухомань, откуда сей новокрешенный Александрович оказался родом. И не слыхали о них тридцать лет и три года. А может, чуток поменьше, ручаться в данном случае не решусь.
– Да, – не выдержал Келюс. – Эти бы сказы, да в «Российский гербовник».
– Пейзане стали их уже подзабывать, – вел далее поручик, – да тут, откуда ни возьмись, то ли татары, то ли опять мордва, то ли весь… Ну, естественно, резня, полное несоблюдение норм Гаагской конвенции и все такое прочее…
– Я, кажется, знаю, что дальше, – перебил его Николай. – Вышли господа колхозники на опушку и кликнули громким кличем свет Ивана Александровича. Раз кликнули – только дуб ветками зашумел, два кликнули ольха заскрипела…
– Совершено верно, господин Лунин, – засмеялся Ухтомский. – Законы фольклора, что поделаешь… Ну, а на третий раз заиграли трубы боевые, что-то там запело, вы уж сами придумайте, и явился из лесу Рангайка. То есть уже не Рангайка, а славный витязь-богатырь Рангай, он же Иван Александрович. Да не один, а с двенадцатью сыновьями, да с дружиной, да со зверьем лесным, да с птицами небесными и чуть ли не гадами болотными. В общем, притащил целый зоологический сад. Подробности истребления вражеского войска опускаю, а вот после этого форс-мажора то ли князь, то ли царь пожаловал Рангайке волость. Стал Рангай князем и нашим, стало быть, родовым корнем, если можно так выразиться. Правда, летал ли он по небу после этого, утверждать не берусь… Вот, пожалуй, и все…
– Да не летал он, елы! – не выдержал Фрол. – Это иначе делается, Виктор. Крыльев-то у нас нет. И слава Богу, если подумать… Ну вот, господа и товарищи…
– А здесь есть и товарищи? – мягко поинтересовался Тургул.
– А микрофон? – разъяснил Келюс. – Там еще товарищи.
– Историю эту я знаю, – продолжал Фрол, – только там, конечно, все по-другому. «Ранхай – гэгхэн цорху»… Про славного дхарского князя Ранхая, сына Фроата… Только я так красиво не расскажу. Он там действительно воевал, только, елы, не с татарами, а с русскими. Татары они были нашими друзьями. И татарский царь Ранхая пожаловал… Нет, не расскажу, по-дхарски разве что…
России нужна иная История. Больше славы, меньше крови, Великое Прошлое должно быть достойно Светлого Грядущего. Это под силу тому, кто стоит над Временем. И горе его врагам. Железной рукой загоним человечество к счастью! Люди же — не творцы своей судьбы, а злые бесхвостые обезьяны. Бурный год 1924-й начинается с торжественных похорон на Главной Площади. Большие Скорпионы гибнут один за другим, освобождая путь для победителя, готового шагнуть из черной тени. Иная история столь же кровава и страшна, как та, что уже свершилась.
...Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары-спецназовцы, ловят убийц Первач-псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках-"алтарках" приношения утопцам и исчезникам, водопроводно-строительным божествам, двухколесные кентавры доводят до инфаркта постовых-жориков из ГАИ, а сам город понемногу восстанавливается после катаклизмов Большой Игрушечной войны... Но вскоре танки уже вязнут в ожившем асфальте, мотопехота расстреливает безобидного Минотавра в джинсах, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Крик о помощи будет услышан.Главные герои романа: писатель Алик Залесский и следователь прокуратуры Эра Гизело, городской кентавр Фол и странный псих Ерпалыч, шаман Валько-матюгальник и рогатый Минька в джинсах..
Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары — спецназовцы, ловят убийц Первач — псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках — «алтарках» приношения утопцам и исчезникам, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Удивительное соавторство Г.Л.Олди и Андрея Валентинова — и удивительный роман «Нам здесь жить», где играют в пятнашки быль и небыль...
Если ты не хочешь погибнуть на окровавленном песке арены, потешая зрителей, если Свобода для тебя — не просто слово, если ты уже и так мертвый, если… Имя Спартака известно каждому, но за именем прячется тайна. Спартаком греки звали одну знаменитую собаку, разорвавшую хозяина. Люди и боги, надменные римляне и бесстрашные гладиаторы, демоны, выпушенные из преисподней, проклятие, чуть не погубившее Рим, — все это сплелось кровавым клубком войны. А если бы Спартак победил?
37-й год, Москва. Тайные и явные правители страны продолжают свой эксперимент. Аресты, «чистки», расправы идут с небывалым прежде размахом. Сотрудников вездесущего НКВД интересует все – и действия таинственнойконтрреволюционной группы «Вандея», и древние заклинания крохотного народа, укрывшегося от репрессий в уральских лесах.Сумеют ли герои романа противостоять силам Зла, чьи замыслы неведомы никому?
Кей Велегост Железное Сердце ведет свое войско в далекие Харпийские горы, чтобы прикоснуться к Тайне – страшной и одновременно манящей. Отряд подполковника Сорокина отбивает атаки большевиков в заснеженной таврийской степи...
Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.
Начали проявляться отличия в исторических событиях, общие тенденции естественно сохраняются. Они мало зависят от воли какого-то отдельного субъекта, ими управляют объективные законы экономического развития. Нам удалось только отдалить войну Пруссии и Австрии, но предотвратить её невозможно. Не в моей это власти. Что ж, будем играть в соответствии с правилами устанавливаемыми законами развития общества, но по возможности их корректировать!
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.
Странная пещера в крымских горах и засекреченный научный институт под Москвой – что связывает их? Что ищут в Крыму вооруженные до зубов шпионы фашистской Германии? И каким увидят Советский Союз конца тридцатых годов разведчики, прибывшие с далекой планеты, где несколько десятилетий тому назад обосновалась небольшая российская колония?
Август 1991 года. Белый Дом. Молодой историк Николай Лунин, по велению сердца вставший на защиту демократии, соприкасается с величайшей государственной тайной – тайной, которая может стоить ему жизни. Преследователи идут буквально по пятам. И если бы не помощь новообретенных друзей – дхара Фрола Соломатина и белогвардейского полковника Михаила Корфа, неизвестно каким ветром занесенного в перестроечную Москву – кто знает, как бы сложилась его судьба. Те же, кто тайно правил страной на протяжении десятилетий, вновь получили бы шанс безнаказанно творить Зло.
Незабываемый 1920-й… Космическая программа Российской империи воплощается в жизнь, эфирный корабль «Владимир Мономах» стартует на далекую планету. Гром ракетных двигателей на полигоне Челкель изменил судьбу белогвардейского капитана Ростислава Арцеулова и красного командира Степана Косухина. Бывшие враги начали понимать, что есть вещи более важные, чем классовая борьба, и что революционная стихия, захлестнувшая Россию, – вовсе не стихия…Первая трилогия романа-эпопеи, открывшего новый жанр «криптоистории», впервые выходит в авторской редакции.