Вызов смерти - [5]
Робомаляр был, возможно, самой совершенной машиной, произведенной "Кокли электронике". Это был паукообразный механизм, снабженный четырьмя валиками для внутренних работ, валиком и тремя кистями для внешних. Каждая нога была снабжена присоской, которая помогала робомаляру легко удерживаться на любой плоскости. Фактически изначальному успеху новинки способствовало ее умение двигаться по гладкой поверхности пика Ракатаха – его отвесный и лишенный малейших уступов обрыв был признан самым высоким на Луне.
Успех принес деньги. В конечном итоге он был поставщиком всей робопродукции для "Форд", "Дженерал моторе" и "Дженерал электрик". Затем наступил подъем серийного производства. Ежемесячно он получал сотни тысяч дохода. С этими деньгами он занялся строительством "Лабораторий Кокли по изучению мышления". Именно эта организация и сотни ее работников воплотили Шоу в реальность.
От рождения идеи до ее осуществления прошло одиннадцать лет.
Он никогда не забудет ту ночь в 1991 году, когда пятьдесят специально приглашенных репортеров осторожно сели в кресла со-ощущения и погрузились – опять-таки осторожно – в ауры со-ощущения и испытали то же самое, что испытывал Элджернон Фоулер, кладя голову в пасть льва. Они познали его страх, его самонадеянность, его сексуальное напряжение. Они также разделили чувства и мысли акробатов, которые отталкиваются от своих шестов и трапеций и летят в воздухе в надежде встретить руки товарищей; и наиболее эффектно ("И наиболее удачно", – думал Кокли) они сопережили смерть той очаровательной девушки (как же ее звали? Елена Петровоч? Петрович?), которая промахнулась и упала на арену с высоты в сто два фута. В эту ночь – в возрасте сорока лет – он изменил мир во второй раз. Роботы открыли новый виток в эволюции общества. Но Шоу было РЕВОЛЮЦИЕЙ.
Старые формы искусства умерли. Шоу было искусством, доведенным до логического завершения: можно было по-настоящему разделить с другим человеком его ощущения. Больше не было книг и кинолент: они не запрещались, просто стали блеклыми и скучными в свете новейших успехов индустрии развлечений. Телевидение вскоре вышло из употребления, хотя и продержалось еще несколько лет. Теперь, когда существовали со-переживаемая любовь и со-переживаемый секс, настоящие становились нужны все меньше и меньше. Численность населения падала, унося с собой все эти страхи о перенаселенности мира, – кроме некоторых отсталых стран, куда Шоу еще не дотянуло свои щупальца. Это была не такая уж бескровная революция – революция средств массовой информации и развлечений.
Теперь, сто девяносто лет спустя, больше полубиллиона абонентов Шоу сидели у себя дома по всему миру, подключив мозг к Исполнителю. Этот бизнес (три сотни в год с абонента) давал около двухсот двадцати пяти биллионов ежегодно, считая доходы от продажи их собственных продуктов, которые непрерывно рекламировались на подсознательном уровне, так что зритель даже не успевал понять, что что-то увидел. Это больше не было бизнесом; это было мировое могущество. И Кокли никогда не выпускал контроля из своих рук. И теперь он делал это не ради денег.
Ради власти. А кое-кто пытался подорвать основу его мошной пирамиды.
Передавать можно было любые основные эмоции, но аудитория могла рассчитывать на высокую степень удовольствия только в том случае, если Исполнитель был не случайным актером, а актером экстра-класса. Исполнители отбирались почти с рождения – если обладали чувствительной натурой и высокой эмоциональностью. Их родителям хорошо платили, и дальнейшая жизнь будущих Исполнителей целиком превращалась в учебу. Оттачивались их способности к передаче ощущений, эмоции развивались до такой степени, что случайные всплески становились чистым, качественным материалом чувства. По природе своей очень немногие люди могли стать Исполнителями, и только единицы прошли подготовку, сделавшую их таковыми. Когда Революционеры похищали Исполнителей, они подрывали самый фундамент Шоу.
Без Джорговы он не мог использовать Лизу. Самый старший из оставшихся Исполнителей был пятнадцатилетним мальчиком и, несомненно, ей не пара.
Придется выпускать юнца вместе с той тринадцатилетней девочкой, а Лизу использовать только в крайних случаях. А ведь Лиза была чертовски хороша!
Анаксемандр Кокли побарабанил пальцами по крышке стола из натурального дерева и мысленно перелистал список подозреваемых. Он знал, что у него много врагов. И главным из них был Президент Соединенных Штатов. Многие годы правительство скрыто и открыто боролось с Шоу, пока не сообразило, что не сумеет победить. В течение десятилетий вице-президенты Шоу входили в правительство, проникая в Конгресс при поддержке Анаксемандра.
Множество людей в этой стране (и во всем мире) воспринимали огромный пласт жизни через Майка, Лизу и Шоу. Конечно, звезды в Шоу были во все времена, но эти двое оказались самой лучшей командой. Кривая рождаемости шла вниз, потому что было очень немного мужей, чьи жены были так же привлекательны, как женщины-Исполнители, с таким же пышным бюстом и нежным телом, и еще меньше тех, чьи жены были столь же желанны и так же шли навстречу всем своим желаниям. Рождалось все меньше и меньше детей. Правительство лишилось той части населения, которую всегда можно было легко подвергнуть пропаганде, убедить с помощью телевидения. Люди старшего поколения приобрели благодушие, получили что-то похожее на счастье. Но Президент оставался убежденным, лелея мечты о возвращении славных деньков своего могущества.
Приятно возвращаться в дорогие с детства места после долгих лет, проведенных вдали от дома. У Дженнифер Пэйдж радостно билось сердце, когда она вместе с Лизой, своей четырнадцатилетней сестрой, въезжала в родной Сноуфилд, маленький городок в горах, тихий, безмятежный, спокойный. Он и правда встретил их тишиной, но это была мертвая тишина – жители городка исчезли. А те немногие, кого они обнаружили, были безжалостно убиты. Кто уничтожил Сноуфилд? Какая страшная сила? Можно ли ей противостоять? И если да, то какими жертвами достанется победа над ней?
Фрэнк Поллард просыпается в переулке с чувством страшной опасности, которая ему угрожает. Фрэнк не помнит ничего, кроме своего имени. Укрывшись в мотеле, он проваливается в сон, а проснувшись, обнаруживает, что его руки в крови. Чья это кровь? Откуда она взялась? Далее события развиваются с ужасающей быстротой. Каждый раз, просыпаясь, он находит рядом с собой незнакомые предметы – и они пугают его сильнее, чем даже руки, обагренные кровью. Детективы Бобби и Джулия Дакота, взявшиеся расследовать это дело, очень скоро убеждаются, что оно куда опаснее, чем им казалось вначале.
Кто-то таинственный и безжалостный устилал каждый его шаг трупами, старательно заботясь, чтобы все улики указывали именно на него. Билли Уайлс более не мог считать это просто «игрой» маньяка. Происходящее явно имело определенную цель. Но какую? Кто мог ненавидеть Билли такой лютой ненавистью? Час за часом перед ним разворачивалось дьявольское представление. Автору этого кровавого шоу маской служило лицо, срезанное с очередной жертвы, а ключом к разгадке стало случайно услышанное Билли слово. Он не мог обратиться в полицию.
Из секретного исследовательского центра, занимающегося запрещенными генетическими экспериментами, убегают наделенные человеческим интеллектом собака и злобный монстр-убийца. В сплошной кошмар превращается в одночасье жизнь Тревиса Корнелла и Норы Девон, приютивших несчастного пса и пытающихся спасти его от преследования.
Человек просто обязан доверять своей интуиции. Особенно если он руководит научной арктической экспедицией и его мучает предчувствие неминуемой беды. И она не заставила себя ждать. В результате мощных подземных толчков двухсотметровый ледовый панцирь лопнул, как яичная скорлупа, и исследовательская группа Эджуэй оказалась в ледяной тюрьме. Положение несчастных ученых усугубляется тем, что один из них — психопат-убийца, вышедший на свою кровавую охоту.
Размеренная жизнь маленького курортного городка Мунлайт-Ков неожиданно превращается в кошмар. За короткое время десятки его обитателей становятся жертвами загадочных зверских убийств. Раскручивая это дело, тайный агент ФБР выясняет, что убийцы – монстры, созданные злым гением ученого-компьютерщика, одержимого маниакальной идеей стать властелином человечества.