Выжженная Земля 1943-1944 - [207]
Уже с самой первой попытки русские глубоко прорвали левое крыло группы армий в секторе 3-й танковой армии. За двадцать четыре часа «укрепленный район» Витебска оказался в красных клещах.
То же самое происходило и у 4-й армии. Дивизии советского 2-го Белорусского фронта ударили на Оршу и Могилев и скоро прорвали широкую брешь во фронте армии генерала Типпельскирха восточнее Могилева. За Могилевом стояла танковая дивизия «Фельдхеррнхалле», бывшая 60-я моторизованная дивизия из Западной Пруссии и Данцига; своим новым именем она была обязана присоединенному к ней гвардейскому полку СА.
Участие дивизии в летнем наступлении было типично для происходящего между Днепром и Березиной. С середины мая, после тяжелых боев севернее Витебска, она находилась на резервной позиции для отдыха и пополнения. Части ее артиллерийского полка и танкового батальона все еще оставались в Германии. Пополнение в основном прибывало из Норвегии, где люди привыкли к спокойной жизни на оккупированной территории, а не к тяготам войны на Востоке. Последний транспорт появился примерно в середине июня, за восемь дней до наступления. Не имея никакого боевого опыта, люди попали прямо в жестокое сражение.
Вечером первого дня наступления «Фельдхеррнхалле» получила приказ «перекрыть брешь восточнее Могилева». Когда командир дивизии генерал фон Штейнкеллер доложил командиру 39-го корпуса, генерал Мартинек покачал головой: «Какую конкретно брешь вам предстоит перекрыть? Там кругом одни бреши. Ваше место на Березине, чтобы у нас там сохранялась отсечная линия, куда мы сможем отойти, когда уже будет невозможно держаться на Днепре. А это случится очень скоро».
Мартинек был совершенно прав. Березина протекает примерно в семидесяти километрах западнее Днепра. Если бы «Фельдхеррнхалле» действительно стояла там, вместе с 18-й мотострелковой дивизией, многого удалось бы избежать. Поскольку именно на Березине в скором времени и произошла катастрофа.
Однако приказы требовали другого. «Фельдхеррнхалле» вступила в бой в ста километрах восточнее Березины, за Днепром. В безнадежной позиции. Капля в море. «В течение ночи с 25 на 26 июня, —докладывал позже генерал фон Штейнкеллер, — мне удалось, по большей части благодаря удаче, а не умелому командованию, отвести мои дивизии обратно через Днепр в Могилев».
Пока генерал вел свои танковые формирования против советских танков, его начальник оперативного отдела подполковник Фельш 24 июня в 14 часов получил от 12-го армейского корпуса следующую радиограмму: «Войскам пробиваться на запад; 12-й пехотной дивизии оборонять Могилев». С этого момента оперативный район, по сути, уже не контролировался. Дороги на запад были переполнены гружеными автомобилями и частями самых разных дивизий, отступающими без ясной цели в любом возможном направлении. А советские танки снова и снова атаковали эти колонны.
 Карта 48. 22 июня 1944 года русские начали общее наступление на выступ группы армий «Центр». «Укрепленные районы» Витебск, Орша, Могилев и Бобруйск были взяты в клещи, но основная часть наступающих советских войск продолжила движение на запад. Таким образом, гитлеровская стратегия «укрепленных районов» потерпела крах: слабый фронт обрушился, главные силы 4 и 9-й армий оказались окружены между Минском и Березиной. Напрасно Модель, вновь назначенный командующий группой армий, старался стабилизировать отсечный рубеж между Барановичами и Двиной посредством контратак спешно подтянутых дивизий. Через пять недель после начала своего наступления русские уже были на Висле и у границ Восточной Пруссии. |
Именно в этот момент Советы нанесли свой главный удар по правому крылу группы армий — 1-й Белорусский фронт Рокоссовского атаковал Бобруйск.
Генерал Батов, командующий советской 65-й армией, выбрал для своего танкового удара по Бобруйску то место, где генерал Йордан и его немецкая 9-я армия ожидали его меньше всего — через пятисот метровое считавшееся непроходимым болото. Великолепная операция. Под прикрытием дымовых завес армейские инженеры уложили через болото подготовленные гати, как это делается при наведении моста через реку.
«Гроза пять, пять, пять», — проскрипели рации командиров танков. Это был сигнал к атаке Донского танкового корпуса по дороге через болото 24 июня. Пехота тоже получила сигнал и пошла по коварному болоту, охраняемому лишь тонкой линией немецких пикетов 36-й моторизованной пехотной дивизии. Они перешли болото, как лыжники заснеженные просторы — на ноги они надели самодельные ивовые мокроступы.
Вот еще пример русской находчивости. Болото, дремучий лес и ночь были их излюбленными условиями, и они использовали их неподражаемо.
41-й танковый корпус был захвачен врасплох. Что предпринимать генералу Хоффмайстеру? Его танковый корпус был танковым лишь по названию — кроме 36-й мотопехотной дивизии в него входили две пехотные дивизии. Понятно, что следовало бросить в контратаку против внезапного танкового удара противника на шоссе Могилев —Бобруйск 20-ю танковую дивизию, которая стояла на исключительно удобной резервной позиции около Бобруйска. Однако генерал Йордан, несомненно, надеясь, что 41-й корпус сможет справиться с критической ситуацией самостоятельно, целый день колебался, прежде чем принять это логичное решение. Его промедление оказалось роковым. И такого рода провалы обычно опытных командиров тоже являлись типичными для этого гибельного сражения. А возможность была совершенно очевидной.
