Выжженная Земля 1943-1944 - [195]

Тщетно генерал Рейнгардт, командир 98-й пехотной дивизии, представлял командира орудия к Рыцарскому кресту. Если кто-нибудь и заслуживал этой награды, так это именно этот унтер-офицер. Однако он ее не получил. Впоследствии генерал-фельдмаршал Кейтель объяснил Рейнгардту: никаких наград отступающим войскам!

Перевезти через перевал артиллерийские орудия оказалось невозможным. Шесть лошадей на одно орудие не справлялись с задачей. Машины и орудия пришлось взорвать, лошадей пристрелить. К вечеру 13 апреля 5-й корпус достиг Судака, к утру 14 апреля — Алушты. При переходе по горным тропам на прибрежную дорогу корпус прикрывали от неприятных сюрпризов партизан небольшие ударные группы. Когда колонны проходили, прикрывающие отряды присоединялись, усиливая арьергард.

15 апреля корпус выступил очень рано в направлении на Ялту. Тыловое прикрытие обеспечивала 98-я пехотная дивизия. С тех пор как в феврале 1944 года генерал Гарайс заболел, дивизией командовал генерал-майор Рейнгардт. Командир дивизии ехал в автомобиле связи с арьергардом. Снова и снова колонна попадала под обстрел партизан. В 13 часов войска прикрытия достигли Ялты. На центральной улице ждал начальник штаба 5-го корпуса полковник Хепп. Рейнгардт поприветствовал его и доложил:

— Девяносто восьмая пехотная дивизия прибыла без происшествий; мы получим паек, дозаправимся и продолжим марш в пятнадцать часов.

Однако у начальника штаба были другие инструкции:

— Господин генерал, командир корпуса приглашает вас прибыть в клуб румынских генералов. Он намеревается отдохнуть здесь до завтрашнего утра.

— Что? Отдыхать до утра?—заворчал Рейнгардт. — Но здесь мы не можем обеспечить себе безопасность! Посмотрите вокруг! Эти крутые горы Яйлы подходят прямо к городу. И эта узкая отмель. Наши люди до смерти устали. Они заснут, и их перебьют, как собак. Ладно, идем!

Вместе с Хеппом Рейнгардт зашагал в клуб румынских генералов. Он вошел в столовую строго по этикету — в перчатках, с головным убором у локтя. Доложил командиру корпуса генералу Альмендингеру:

— Девяносто восьмая пехотная дивизия прибыла без происшествий; мы получим паек, дозаправимся и продолжим марш в пятнадцать часов».

Альмендингер отмел формальности в сторону: «Раздевайтесь, Рейнгардт, пообедайте с нами. Отдохнем здесь до завтра.

Однако Альмендингер, хотя и родился в Вюртемберге, не знал шваба Рейнгардга.

— Нет, господин генерал, — твердо проговорил он. Альмендингер посмотрел на него с удивлением. Но Рейнгардт не дал ему шанса:

— Господин генерал, если нас атакуют, мы не сможем здесь защититься. Наши люди измучены — надо заставлять их двигаться. Если мы остановимся здесь, они заснут и погибнут до того, как мы сможем организовать какое-либо сопротивление. Поэтому я прошу, со всем моим уважением, продолжить марш в пятнадцать часов.

Вмешался говоривший по-немецки румынский генерал и отмел риск быть атакованными партизанами ночью. Однако Рейнгардт не отступил. И в конце концов Альмендингер согласился. Они выступили точно в 15.00. Во главе полковник Фольхабер со своей ударной группой. За ним четырехствольные зенитные установки. Затем немецкие и румынские штабы, войска связи и хозяйственные части. Потом ударная группа подполковника Готтига и в конце ударная группа майора Меца, в чью задачу входило прикрывать колонну от атак с тыла. С ней двигались последние штурмовые орудия 191-й бригады.

Все командиры ударных групп имели приказы размещать своих бойцов на автомобилях таким образом, чтобы они могли простреливать обе стороны дороги. Не останавливаться при обстрелах противника. Поврежденные машины немедленно сталкивать под обрыв и их экипажи размещать на идущих за ними. Марш продлится до 22 часов, привал до восхода луны, около 2 часов, и затем снова на марш.

Как только ударная группа Фольхабера вышла из города, начали стрелять с гор. Согласно приказу, солдаты открыли огонь, не останавливая машин. К ним присоединились зенитные орудия, их трассирующие снаряды указывали направление. Это оказалось действенным. Партизаны оставили колонну в покое и больше не появлялись до самого Севастополя.

16 апреля с 10 до 11 часов в укрепленный район Севастополя прибыли последние части 5-го корпуса. Примерно 10 000 военнослужащих корпуса, которые погрузились на суда 1-й флотилии лейтенанта Гиле в портах южного побережья, уже сошли на берег в бухте Балаклава. Задача была выполнена. 240-километровая гонка с противником, в десять раз превосходящим по силам, была выиграна. Ее выиграли благодаря разумному и последовательному руководству, а также дисциплинированности и высокому моральному духу войск. Теперь все надеялись на скорую эвакуацию с обреченного полуострова. Их ждало разочарование. 5-й корпус выдвинулся в свой участок обороны крепости. Поднялся занавес на последний акт.

А что происходило в это время с 49-м горнострелковым корпусом генерала Конрада? 12 — 13 апреля его израненные полки вышли на линию Гнейзенау после контрудара соединений 191 и 279-й бригад штурмовых орудий, которые несколько облегчили их положение. Они окопались. Советские танковые соединения продолжили преследование и ударили за их отсечные позиции. люфтваффе и штурмовые зенитные отряды генерала Пикерфа обеспечили им временную передышку. 27-я авиаэскадра бомбардировщиков, чьи действия направлял генерал авиации Дихман с передовых пехотных опорных пунктов, с низкой высоты сбрасывали бомбы на советские танковые части и подбили более пятидесяти танков. Однако что это изменило? 13 апреля Советы были в Симферополе. За двенадцать часов до этого там еще находился штаб генерал-полковника Енеке. Вот как быстро развивались события.