Выживальщик - [4]

Вышел. Сердце бухнуло и провалилось в желудок. Внутри резко заныло, спина покрылась липким холодным потом, захотелось протереть глаза и проснуться.

Темноты в центре города он не увидел. Впрочем, не увидел и сверкающего электричеством града на холме. На фоне багровых отсветов в небесах ближайшие к нему высотки казались надкусанными пеньками. А дальше только зарево гигантского пожара да изредка взметывающиеся протуберанцы.

В мозгу лихорадочно стали всплывать строки старой инструкции: «При воздушном взрыве эквивалентом в одну мегатонну зона полных разрушений три целых шесть десятых километра. Сильных – семь с половиной. Уже в десяти километрах погибает только пять процентов населения». А мы? Сколько у нас погибло? Впрочем, о чем это я! До центра города от дома как раз восемь километров! Значит, не оно?!

Подходили люди и останавливались в оцепенении. Медленно, но их группка росла. Стояли молча, слова закончились. Потом кто-то пробормотал, обращаясь скорее к Вселенной:

– Да что, черт возьми, творится-то?

– А это, молодые люди, скажите спасибо нынешнему руководству химкомбината, – раздался скрипучий с ехидцей голос.

На говорящего стали оборачиваться. Им оказался какой-то старичок, сухенький, в вязаной кофте, несмотря на теплую ночь, и очках с толстенными линзами. Послышались удивленные возгласы, а старик с видимым удовольствием продолжил:

– Двенадцать тысяч кубов… – названия Артём не расслышал, – это вам не комар чихнул! А я говорил нынешнему директору, что «твоя экономия до добра не доведет!» И кто теперь перестраховщик?

– Что-то ты путаешь, старый, химичка вон там, левее, – пузатый бородач неопределенного возраста, в шортах и сланцах, указал рукой, – она вообще за городом, а полыхает-то центр.

– Ничего удивительного, – старик напоминал вредного учителя, – вчера ваши молодчики пальбу устроили как раз у комбината, наверняка в емкость попали. Пошла утечка, разлив… легко испаряется. Ветром как раз к центру и снесло. Что-нибудь искрануло, да хоть трамвай, – и амба. Насчет стрельбы мне вчера вечером Вадимыч звонил, мы с ним почитай двадцать лет вместе на химическом проработали. Он тоже не раз говорил…

Артём ничего не понял. Что там говорил Вадимыч, дослушивать не стал: «Блин, там же Светка одна! Все равно созерцание пожарища ничего не решает». Развернулся, протолкался через собравшуюся толпу и на выходе был перехвачен Михой.

– Чего там? – с жадным интересом тот вцепился в руку.

– Не знаю, – Артём помотал головой, – просто все горит.

– Из-за чего?

– Повторяю, откуда мне знать?! Дед вон один говорит – химкомбинат рванул.

– Да ладно! Дай сам гляну.

И Мишка ужом ввинтился в толпу. Артём даже поразился, насколько ловче это у него выходило, сам-то он проламывался сквозь людей как ледокол, вызывая недовольство и бурчание. Мишаня при том же росте был более худощав и гибок. Из толпы слышалось его «извините», «простите», «мне только спросить». Да, этот без мыла куда хочешь пролезет.

Пока ждал, в памяти всплыл день, когда они познакомились. Миха заселился год назад, новоселье справлял со своими друзьями, такими же молодыми ребятами от двадцати до двадцати пяти лет, повеселились, конечно, но без перебора, и всей гурьбой отвалили. А уже около часа ночи в квартире ребят раздался звонок. С крайне нелюбезным настроением Артём потащился открывать. За дверью обнаружился их новый сосед, который молча изобразил на своей физиономии такую гамму раскаяния и неловкости, подкрепленную жестами рук, что недовольное сердце потихоньку оттаяло.

– Извините, ради бога, я ваш новый сосед снизу. Тут такая засада – ключи потерял, слесаря сейчас не найдешь, а снизу до своих окон мне гравитация допрыгнуть не дает, – глянул в глаза, протянул руку, – я, кстати, Миха.

– Артём, – ответил на рукопожатие. – И что предлагаешь?

– Слушай, у тебя веревки какой-нибудь не найдется? – с ходу перешел на «ты» новый сосед. – Я от тебя спущусь, у меня на кухне окно не закрыто.

– Какой-нибудь не найдется, а хорошая есть, – буркнул Артём и отступил вглубь, пропуская парня в квартиру. – Только давай я сам спущусь, не в твоем состоянии по веревкам карабкаться.

– Ты про это? – Мишка щелкнул пальцем по горлу. – Не дрефь, я же в погранцах на Кавказе служил. Знаешь, по каким горам лазили?

Короче, уболтал его тогда новый сосед, а буквально спустя минуту звонок раздался по новой.

– Во-первых, вот документы, чтоб ты был спокоен. Во-вторых, в знак признательности… – Появилась бутылка довольно дорогого коньяка и коробка конфет. Мишка оказался очень веселым, общительным малым, работавшим торговым представителем в компании замороженных полуфабрикатов. С этого момента и началась их если не дружба, то, как минимум, хорошие добрососедские отношения.

* * *

– Еще говорят, что мог НПЗ взорваться, хотя версия про химичку мне тоже кажется правдоподобнее, – вернулся из толпы Миха. – Пойдем? А еще я думаю, это не случайность, а теракт. Специально подстроили.

– Да ты что?! Кому такое надо?

– Мало ли? Это же инфоповод! Трагедия, бла-бла-бла, нужно сплотиться! И вот уже вся страна в едином порыве объединяется вокруг текущей власти!