Выжить в лесу Междумирья - [40]

Теплые, целительные руки легли на его раны. Лария целовала его. Он удивленно слушал голос любимой, который обещал, что боль пройдет. Принц был уверен, что видит предсмертный сон. Разве могла Лария найти его, также преступив Закон, покинув древний лес?..

Вельд услышал свое имя и открыл глаза, помахал смеющимся сестрам рукой – да, он маленький лентяй и не хочет танцевать. Простите, милые. Конечно, они его простят. Королева тоже простила, ведь он принц, единственный сын.

Лария была обычной феей. Вельд подозревал, что по-настоящему она провинилась не тем, что осмелилась выйти за пределы древнего леса. За такое сурово наказывали, но никогда – изгнанием, разрывом всех связей с народом фей.

Действительно страшным преступлением была любовь к единственному сыну королевы… и непокорность. Полные огня, живые, дерзкие глаза Ларии выдержали холодный взгляд повелительницы фей. Ах, любимая, почему ты не упала на колени и не молила о пощаде!

Белая голубка, посланница королевы, опустилась на валун рядом с Вельдом. Неодобрительно взглянув на принца, она отвернулась и нервно переступила с лапки на лапку.

«Ангелочек, перед тобой-то чем я провинился? – удивился Вельд. – Ах да, я опять забыл, что по субботам принимаю участие в обсуждении важных государственных дел, сидя по правую руку от королевы. Девушки с холодными глазами будут говорить слова, истинный смысл которых я пойму только через сотни лет, поэтому принцу рекомендуется помалкивать, а также не чесать за ухом и не ковырять в носу».

* * *

Вельд шел по длинному коридору дворца, с удовольствием слушая эхо своих уверенных шагов. В Малом зале тоже хорошо слышали шаги беззаботного, глупого принца, поэтому он не торопился, даже дважды останавливался, чтобы понюхать цветы на подоконниках и посмотреть, что делается во дворе. Нельзя сказать, что привычные запахи и дворовые пейзажи были сильно интересны, но хотелось позлить мудрых девушек.

Когда-нибудь, возможно сейчас, ему покажут незнакомую красавицу и коротко объяснят, что завтра свадьба, свою жену и будущую повелительницу древнего леса он должен слушаться и почитать, иначе она его накажет. Положение хуже, чем у племенного быка, – тому хотя бы не надо телочку бояться.

Неужели и правда сегодня? Зачем-то ведь прибыли во дворец полторы дюжины лучших фей-воительниц, несколько не бедно одетых эльфин и гномов, а на кухне заметно явное оживление.

Приготовления к свадьбе он представлял себе по-другому, но кто ж его будет спрашивать, какую свадьбу он хочет. Какую положено, такую и сделают.

Служанка, поливавшая цветы, слегка поклонилась и улыбнулась ему. Казалось, ее глазки говорили: «Грустить не надо, милый принц. Вряд ли твоя жизнь после свадьбы серьезно изменится».

Понятно, он будет и дальше порхать от цветка к цветку. В стране фей считалось нереальным требовать от крылатых мужчин супружеской верности. Для того и крылья, чтобы порхать над цветочными полянами.

Феи-охранницы открыли двери Малого зала, и принц вошел, тихо посвистывая и засунув руки в карманы. Глупость и нахальство королевского сына были общеизвестны, к тому же он почему-то нервничал, что не могло укрыться от глаз, тысячи лет смотревших на мир. Принц нашел взглядом тетю, и сердце его сжалось. Люцинда выглядела поникшей и растерянной.

Когда Вельд сел рядом с матерью, то получил увесистый подзатыльник: королева редко прибегала к таким методам воспитания, но и сынок обычно вел себя немного приличней. Вельд покраснел и притих. Мудрейшие молча смотрели на принца.

– Не сомневайтесь, – сказала королева, – он справится. Отец этого олуха был нисколько не умней, но в решающие моменты помнил, кто он и где его родина.

«Похоже, я еще не женюсь, – подумал Вельд и невольно улыбнулся. – Разок по толстому загривку получить – за такую хорошую новость совсем небольшая плата!»

Королева тоже улыбнулась и погладила затылок сына. Вельду иногда казалось, что мать читает его мысли, даже не глядя в глаза.

Одна из мудрейших кивнула:

– Мы не сомневаемся в его верности престолу, но Лария была нашей лучшей ученицей, а годы изгнания научили ее хитрости и коварству.

«Лария!» – чуть шевельнувшись, губы Вельда безмолвно произнесли имя любимой. Под тяжелыми взглядами мудрейших он опустил глаза.

– Он справится, – повторила королева. – Допускаю, что Лария стала жестокой, хитрой и коварной, но у моего сына, как вы понимаете, это должно быть в крови.

– Молодец, сидел с умным видом, – сказала королева, когда мудрейшие покинули Малый зал, оставив ее с сыном наедине. – Ты хоть что-то понял?

Вельд подошел к окну, он не мог смотреть на мать. Во дворе фея-воительница дразнила двух змей, уклоняясь от их выпадов. Движения ее загорелого, ловкого тела вдруг стали томными, игра со змеями теперь напоминала танец.

– Значит, главное ты понял. – Голос матери казался спокойным, но Вельд чувствовал ее напряжение. Королева была намного моложе мудрейших, и в ее жилах текла кровь, а не что-то тягучее и темное.

Он отвернулся от окна и посмотрел на украшенные позолотой стулья, на которых только что сидели… кобры, расчетливые, вечно голодные чудовища. Один глупый принц думал, что будет порхать мотыльком в подвластной им стране.