Выжить - [91]

Я не заставил себя упрашивать и взял подарок. Постучал клыками друг о друга, прислушиваясь к звонкому костяному звуку, и улыбнулся.

— Спасибо. Это неожиданно и очень приятно. Благодарю.

Джон помог повязать мне это своеобразное ожерелье и выставить на показ, перекинув через рубаху.

— Оч-чень красиво, — шепнула на ухо Дейдра и икнула. Но затем, когда все опять выпили, она не отказалась. Влила в себя грамм 50, не меньше, и пока я смотрел на неё, посмеиваясь, снова икнула. — Какой прекрасный вечер. Я так рада, что тебе уже хорошо.

— Я тоже рад, что тебе хорошо, — улыбнулся я. — Что, секха уже не такая противная?

— Теперь совсем не горькая, — добродушно ответила она, а я покачал головой и сам себе сказал:

— Каков негодяй. Девочку спаиваешь.

Стало немного не по себе, ведь аргументов против этого факта, у меня не было. Но когда Дейдра, после продолжительного наблюдения за моей мимикой, прислонилась к плечу и осторожно положила на него курчавую головку, никакие аргументы меня больше не волновали.

— Мне хорошо не только от секхи, но и потому что ты рядом, — тихо прошептала она. — Я странно себя чувствую, но приятно. Сейчас, несмотря на ночь, мне ничего не страшно.

— Тебе нечего бояться, милашка. Аниран не даст тебя в обиду, — пафосно сказал я и почувствовал, как девушка прижалась ещё сильнее.

Веселье в лагере набирало оборот. После очередного круга, когда большая бочка секхи даже не думала заканчиваться, кто-то из женщин тихо запел. Голос подхватили другие и через несколько секунд печальная песня о мире, который изменился буквально за несколько дней, зазвучала над лагерем. Женщины вели основную партию и лишь несколько мужских голосов её поддерживали. Дейдра тоже подпевала и я заметил, как она украдкой утирает слезу. Видимо, эта песня ей напомнила тот момент, когда из всей родни у неё осталась лишь бабушка.

Помощник Дагнара, — Девелин — парень не старше 25-ти лет на вид, как только женщины закончили печально завывать, вскочил с места и убежал в общую избу. Вернулся оттуда со странным струнным инструментом, похожим на мандолину, и начал резво перебирать струны. Мелодия получалась бойкая и весёлая и женщины сразу её подхватили. Запели фривольную песенку про глупого мужа, которого гулящая жена обводила вокруг пальца, пока он работал в поле.

Я неопределённо хмыкнул, когда увидел, как женщины хохочут и хлопают в ладоши в такт, а Дейдре склонилась ближе и сказала, стараясь перекричать весёлые голоса:

— Девелин мастер игры на саазе. Он мне рассказывал, что на осенней ярмарке в Валензоне, когда он играл, ему давали столько денег, что затем целую зиму он жил безбедно. А этом ремеслу надо долго обучаться.

— Да, у парня действительно неплохо получается, — согласился я, лениво похлопывая в ладоши и пытаясь не потерять нить весёлой песни. — А он мне ранее казался хмурым и угрюмым. А сейчас вон как зажигает!

— Не зажигает, а играет, — поправила Дейдра. — Он впал в немилость в Валензоне, а потому у него отобрали всё имущество и выгнали. Так он мне рассказывал.

— А что за выгнали?

— Он сказал за то, что ночью пьяным рвал листья Юмы в храмовом саду. Духовники запрещают это делать кому-либо.

К Девелину направился кузнец Морванд, когда песенка закончилась, и что-то прошептал на ухо. Тот улыбнулся мальчишеской улыбкой и кивнул. Затем Морванд усадил свою огромную тушу рядом с ним, взял две деревянные ложки и всунул меж пальцами. Начал притопывать ножищей, посвистывать и принялся колотить ложками по колену, стараясь соблюдать такт. Я вылупил глаза, так как не ожидал, что увижу в этом мире, как играет ложечник. В своём мире я видел это неоднократно, но никак не ожидал увидеть здесь. А когда, подхватив быструю мелодию, к нему присоединился Девелин, вылупился ещё сильнее. Бабы с визгами повскакивали с мест и кинулись в пляс. Похватали парней помоложе и порезвее, подставляли им локти и кружились, высоко подкидывая колени.

— Идём танцевать, аниран! — возбуждённо воскликнула Дейдра и захлопала в ладоши. Вцепилась в левую руку и затрясла. — Это же так прекрасно!

Рот я закрыть смог лишь с трудом — так вся эта ситуация выбила из колеи. А затем встряхнул головой и скороговоркой добавил:

— Да как же танцевать? Я даже не знаю, что делать! Как они ноги вообще так выкручивают!? А колени!?

— Ты просто посмотри сначала, — Дейдра трясла меня, вскочив на ноги. — Смотри, как они делают и повторяй за ними.

Она меня наконец-то отпустила, отскочила на пару шагов и, продолжая радостно улыбаться, начала прыгать вместе со всеми. Пищала, придерживала длинную юбку и высоко поднимала колени. Смотрела на меня, призывно крутила головой и продолжала демонстрировать идеально белые зубки.

Не скрою, что зуд в заднице я ощущал. Бывало, я посещал самые дорогие дискотеки в городе. И сам был, и с женой, и с компанией друзей. А, бывало, не сам и не с женой. После нескольких стопок алкоголя ноги бросались в пляс и пока мне не надоедало, я дёргаться, считая это танцем, не прекращал. Ритмичные мелодии всегда мне нравились. Я не считал танец чем-то недостойным для мужчины. А потому сейчас, пребывая в лёгких объятиях зелёного змия и чар молодой девушки, я постукивал носками кроссовок и, улыбаясь, наблюдал за ней. Затем, наконец, решился и, надеясь, что это не повлияет на репутацию анирана, пустился в пляс. Дружный одобрительный гул дал мне понять, что не повлияет, и я, окончательно расслабившись, стал повторять их движения, стараясь попасть в такт весёлой музыки. Получалось не так чтобы очень хорошо, но меня это совершенно не волновало. Дейдра схватила меня за левую руку и принялась осторожно кружить. Махала юбкой, как опытная цыганка в классическом танце, задирала колени, и бегала вокруг. Оставшиеся на местах «старички» хихикали, что-то кричали со своих мест и хлопали в ладоши. А те, кому по силам было веселиться, пользовались редкой возможностью без остатка.