Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево - [17]

– Ты это всерьез? Она что, открыла брачное агентство для одиноких миллионеров, которые давно и безнадежно мечтают о крашеных блондинках?

Я растерялась. Знаю Леру тысячу лет. Чего мы только с ней не пережили вместе! И моя первая любовь, и мой первый специальный репортаж – все это происходило на Лериных глазах. Я так к ней привыкла, что воспринимала ее не как подружку, а как сестру. Между прочим, многие и правда думали, что мы сестры. Тем более что мы с Лерой немного похожи внешне. Обе высокие, в меру худенькие, темненькие. Только Лера носит стильную короткую стрижку, а у меня до недавнего времени были кудри ниже плеч.

И вдруг меня осенило. Да Лера же просто завидует! Мало того, что блондинкой я выгляжу гораздо интереснее, так меня еще угораздило смело заявить о том, что скоро меня ожидает роковая встреча с миллионером! И потом, она могла приревновать меня к Жанне. Лера Жанну всегда недолюбливала. Тогда, пять лет назад, я пыталась их познакомить. Но Лера, обычно дружелюбная и открытая, заявила, что Жанна – пустышка и хищница, которая себя еще проявит. И Лера была так рада, когда Жанна исчезла из моей жизни.

И вот теперь такое разочарование – и моя внезапная блондинистость, и появление веселой беспринципной Жанны. Ну конечно, просто Лерка боится выглядеть на нашем фоне серой мышкой и неудачницей. Вот и злится, и, похоже, сейчас ее ядовитая слюна прожжет дырку в пластиковой поверхности старого письменного стола.

– Что ж, вижу, ты не в духе, – холодно сказала я, – пойду на свое место. Мне надо дописать статью о шляпках. Созвонимся.

– Эй, надеюсь, ты не обиделась? – спохватилась она. – Саша, пойми, я же не со зла. Я очень тебя люблю, поэтому и говорю…

– Что я выгляжу, как проститутка?

– Я этого не говорила.

– Зато имела в виду.

– Просто белый цвет идет далеко не всем.

– Просто кто-то завидует, – вырвалось у меня.

– Что? – выдохнула Лера. – Как ты можешь так говорить?!

– Я так говорю, потому что это правда. Вот уж никогда подумать не могла, что ты такая.

– Саша, ты что? Я просто высказала свое мнение! Что я могу поделать, если тебе и правда не идет быть блондинкой?

– А я так не считаю, – вскинула подбородок я, – и окружающие со мной вполне согласны.

– Наверное, это предменструальный синдром, – пробормотала Лера, отворачиваясь к телефону.

Вот так я и потеряла лучшую подругу. Быть блондинкой и здорово, и грустно. Здорово, потому что ты в центре внимания. А грустно – потому что с тобою боятся дружить.

Я уныло поплелась на свое рабочее место.

* * *

«… В середине пятнадцатого века в моду вошли женские головные уборы, а вот прическа не значила ровным счетом ничего. Высота головного убора (назывался он эннен) зависела от степени знатности его счастливой обладательницы – аристократки носили эннены метровой высоты. Для того чтобы войти в такой шляпке в помещение, женщине приходилось грациозно приседать.

В этом сезоне столичные модницы носят шляпки не только на улице, но и в помещении. Это может быть уютный кашемировый берет, забавная панамка или ретрошляпка, украшенная эффектной кожаной розой. Как и средневековые барышни, современные красотки предпочитают не парикмахерскую, а шляпный магазин…»

Мои руки уверенно порхали над клавиатурой. Не жалея эпитетов, я расписывала достоинства самых разных шляп, хотя сама никогда их не носила. Шляпы мне не идут. Берет делает мое лицо квадратным, а в шляпке с полями я становлюсь чинной и чопорной, как британская королева. А теперь мне шляпы и вовсе ни к чему, ведь у меня есть замечательный парик, который защитит мою лысину (кстати, средневековые женщины тоже брили голову, правда, они ограничивались удалением волос на висках и в надлобной части) от московских стылых ветров.

Мое рабочее место находится у окна – это очень отвлекает. Обожаю смотреть в окно – там, за пыльным стеклом, чахоточно-румяные осенние деревья, и кусочек бледно-серого (серый – самый актуальный цвет сезона!) неба, и прохожие с разноцветными зонтиками.

Наша редакция находится на седьмом этаже. Людей мне не видно, только зонтики. У каждого зонтика свой характер. Например, строгий черный зонт (готова поклясться, что это трость) вальяжно плывет в офис. Старушечий коричневый шаркает на рынок за свежей сметаной. А легкомысленно-розовый, словно украденный из набора «Все для Барби», явно торопится на свидание. Об этом я подумала с некоторой грустью. Обладательницу розового зонта ждет романтический вечер, занятный своей предсказуемостью – цветы, кусочек сырного торта и бокал вина в уютном тихом кафе, страстный секс. У «розового зонтика» есть мужчина. А у меня… У меня даже зонтика нет. И мужчины тоже нет. Да что там – у меня больше нет даже лучшей подруги! Выходка Леры никак не шла у меня из головы. Я писала о шляпках, а сама думала о Лерке. Как она могла мне позавидовать? Мне?! Я же не завидовала ей, когда в нее влюбился загорелый голубоглазый француз-теннисист. Лера всерьез собиралась поехать к нему в Бордо, не поехала, правда, но теперь какая разница… И я не завидовала, когда ей повысили зарплату, а мне нет. В гонорарный день Лерка бежала опустошать магазины. Я не могла себе позволить туфли «Gucci», а у нее было целых три пары – но я ей не завидовала, нет! Я и бровью не повела, когда наш главный редактор сказал, что мы с Лерой похожи, но она гораздо красивее. Естественно, мне было обидно, еще как, но я заставила себя улыбнуться! Я запретила себе завидовать. А вот она, выходит, не справилась…