Выстрел в спину - [33]

Машины съехали с дороги и укрылись в небольшом лесочке. Заметив младшего лейтенанта, Никитин окликнул его.

– Ну, как дела? Что не докладываешь, потери есть?

– А что, докладывать? У меня два человека убиты и трое раненых, повреждены три машины. Думаю, что дальше ехать не смогут. У личного состава есть вопросы, я не знаю, что им объяснять, – ответил Маркелов. – Ты мне скажи, Никитин, что в этих запечатанных ящиках? Золото? Ради чего погибают наши товарищи, может, ты хоть мне объяснишь?

По лицу Никитина пробежала тень. Он хорошо понимал, что рано или поздно ему придется на них ответить, но только не сейчас.

– Маркелов, ты забыл приказ? Никаких вопросов! К ящикам не прикасаться! Если замечу нарушение, лично расстреляю на месте! Ты понял это!

– Да. Я все помню, товарищ лейтенант, и приказ, и присягу. Только все это как-то странно и непонятно. Сначала вы приказываете свернуть в другую сторону от Смоленска, затем отпустить этого пленного фрица, а теперь мы почему-то снова двигаемся то в сторону Минска, то в сторону Смоленска. Ребус какой-то получается. Может, стоит вам объясниться?

Никитин не успел ему ответить. Из леса вышли несколько красноармейцев и застыли на месте от неожиданности. Похоже, что они не ожидали увидеть здесь русскую автоколонну.

– Кто такие будете? Часть? – спросил лейтенант одного из бойцов.

– Мы из 417 артиллерийского полка. Отступаем из-под Минска. А вы кто?

Никитин не ответил. Сейчас, когда весь тыл Красной Армии был буквально нашпигован немецкими диверсантами, одетыми в форму красноармейцев, он не верил никому, в том числе и этому бойцу с двумя треугольниками на черных петлицах.

– Сколько вас?

– Девять, один тяжело ранен. Товарищ лейтенант, возьмите нас с собой.

Никитин промолчал.

– Единственно чем могу помочь вам – это накормить, – ответил лейтенант. – Простите, взять вас с собой я не могу.

Красноармейцы растеряно посмотрели на офицера, его ответ просто обескуражил их.

– Товарищ лейтенант, но с нами тяжелораненый, как быть с ним?

– Ничем помочь не могу. У меня приказ…

Он не договорил. Где-то в метрах пятидесяти раздались автоматные очереди.

– Немцы! Немцы! – закричал кто-то из бойцов охраны и бросился в кусты.

Между деревьями показались гитлеровцы. Их было около взвода. Гитлеровцы перебегали от одного дерева к другому, укрываясь за их толстыми вековыми стволами.

– Приготовиться к бою! – громко выкрикнул Никитин. – Всем укрыться! Без команды не стрелять!

В воздухе повисла напряженная тишина, которая в любой момент должна была утонуть в шквале свинца.

***

Три грузовика с солдатами и два бронетранспортера медленно двигались по лесной дороге. Замыкал эту небольшую колонну «Хорх», в котором ехала Мелита Видельман и Вагнер. Женщина рассказывала гауптштурмфюреру СС последние берлинские новости, но тот ее не слушал. Густой лес из вековых сосен и берез пугал его. За каждым деревом ему виделся враг.

– Господин Вагнер, вы слышите меня? – обратилась к нему Мелита. – Тогда почему вы молчите?

– Да, я слышу вас, Мелита – коротко ответил он ей. – Извините, но меня сейчас больше интересует совсем другое, а именно – русская колонна. По данным авиаразведки, они где-то недалеко от этого места.

Вагнер посмотрел на женщину. Встречный ветерок ласкал ее светлые локоны.

«Какая красивая женщина, – подумал он, – и с такой неприятной для меня миссией. Вот надо же, увязалась».

Мелита, словно отгадав мысли гауптштурмфюрера, пристально посмотрела на него, словно делая ему вызов.

«Посмотрим, как ты поведешь себя во время боя», – подувал Вагнер. – То, что будет бой, он почему-то не сомневался.

«Болван, – размышляла Мелита. – Сидит, надулся словно индюк. Посмотрим, на что ты способен».

Вагнер привстал с места и посмотрел на дорогу, по которой мчался навстречу колонне мотоциклист. По команде гауптштурмфирера колонна остановилась. К машине подбежал унтер-офицер и выкинул правую руку в нацистском приветствии.

– Господин гауптштурмфюрер! Впереди русская колонна. Прикажите атаковать!

Вагнер посмотрел на Видеман, словно ожидая ее согласия.

– Постарайтесь взять живыми офицеров.

Унтер-офицер щелкнул каблуками и побежал к мотоциклу.

– Хубе! Разворачивайте взвод в цепь….

Вагнер вышел из машины и, передернув затвор автомата, двинулся вслед за цепью.

– Гауптштурмфюрер! Я с вами, – выкрикнула Мелита, доставая из кобуры женский «Браунинг».

Где-то впереди гулко ударил крупнокалиберный пулемет. Вагнер инстинктивно вжал в плечи голову. Шум боя то возрастал, то затихал. В моменты затишья были слышны гулкие выстрелы винтовок.

– Хубе! – закричал Вагнер. – Отсекайте их от дороги!

Наконец гауптштурмфюрер увидел русских. Они залегли и вели огонь из-за стволов деревьев. Вагнер поднял автомат и нажал на курок. В ту же секунду пуля ударила ему в предплечье. Боль была такой резкой и сильной, что он закричал и повалился на землю. Снова ударил крупнокалиберный пулемет. Гауптштурмфюрер закрыл глаза и потерял сознание.

***

Пули щелкали по деревьям, впиваясь в вековые стволы, оставляя на них своеобразные шрамы. Ветви, словно порубанные невидимым топором, валились на землю. Никитин лежал за пнем и стрелял из автомата по немецким солдатам, которые, то появлялись среди деревьев, то бесследно исчезали среди густого кустарника. Откуда взялись немцы и сколько их – никто не знал. Недалеко от него длинными очередями забил крупнокалиберный пулемет. Несмотря на грохот выстрелов, лейтенант отчетливо услышал звон латунных гильз, которые словно горох сыпались из чрева пулемета на остывшую броню. К нему подполз Маркелов и лег рядом с ним.