Выстрел собянской княжны - [48]
Он вдруг, не выпуская из рук вожжи и ловко управляясь с лошадью, снял с бритой головы котелок и раскланялся с каким-то генералом, в светлом пальто, в недавно введенных ярко-красных брюках с золотыми лампасами, проезжающим встречно в «эгоистке»[9], запряженной великолепным орловским рысаком.
Костя ехал по Невскому, слушал Морокина и с удовольствием разглядывал дома и прохожих.
— Видишь этот дом? — спросил Андрей Львович, заметив любопытство Кричевского. — Графа Протасова! Оригинальная личность! Гусарский полковник — и одновременно обер-прокурор Святейшего Синода! Такое только в России возможно! Как он справляется?! Я бы свихнулся, ей-ей! Утром с попами, вечером — с гусарами… А вот там, напротив, дом купца Лыткина… Лет десять тому произошла там прелюбопытнейшая история из серии любовных… Тебе полезно узнать будет. Там лестница парадная круговая, с широким таким пролетом, этажи высокие… Поднялась однажды в четвертый этаж почтенная дама, позвонила у одной из дверей да и бросилась себе вниз, в пролет! Газовый фонарь разбила, трубу вот такую, в руку толщиной погнула… Убилась до смерти, конечно! Крови было столько, что она всосалась в пол из песчаника… Пятно, поди, по сию пору в парадном видно. Я расследовал это дело. Долго не мог поверить, что пожилой женщине, разумной и трезвой, твердых правил христианке, никто не помогал так ловко выпасть за перила. Любовь, однако! В той квартире жил один почтовый чиновник. Посватался он к воспитаннице этой дамы. Перед этим долго посещал ее дом — так долго, что дама влюбилась в него без памяти. И ведь человек был порядочный, никаких авансов ей не давал, шуры-муры не разводил… Вот она, не зная, что предпринять, справила девушке приданое, устроила им свадебку, а на другой день ничего умнее не нашла, как прийти к ним в квартиру и вот таким макаром на себя руки наложить… Теперь это дом с привидениями: старуха эта по ночам там ходит!
Вскоре они свернули направо, в только что открытую Новую улицу[10], обустраиваемую после пожара громадными домами.
— Вот, тоже загадка! — кивнул Морокин. — В этих домах самоубийств столько, что не знаем, что делать! Пришлось к местному следователю трех помощников командировать! Просто эпидемия! Уже я предлагал нашему генералу пригласить батюшку да освятить сие место! А вон там — Ямская… тут десять лет тому тоже был пожар… вся слобода выгорела, и лошадей много почтовых погорело… жаль!
Советник юстиции знал город, как свои пять пальцев, и рассказчик был великолепный. Пока они ехали, Костя не скучал. Заскучал он, когда остановились они у какого-то кабака в Грязной[11] улице, всецело оправдывавшей свое название. Морокин бросил Косте вожжи.
— Постереги лошадь. Никого не подпускай к себе. Если что — свисти! Свисток взял? Молодец!
Он вытащил из ящика под сиденьем дрожек внушительный сверток мешковины, взял его под мышку и решительно вошел в шумный кабак, полный подозрительных личностей, оттолкнув при входе какую-то вдрызг пьяную мерзкую рожу. Отсутствовал Андрей Львович долго, Кричевский даже начал беспокоиться, как вдруг советник появился в дверях, все с тем же свертком, весьма разочарованный, давая наставления угодливо кланяющемуся половому. Сел в дрожки, хмурясь, тронул лошадь. Он никогда не кричал на свою гнедую и не ударил ни разу, и это Косте нравилось.
Они отъехали в соседний переулок — и история повторилась, потом снова и снова. Понемногу у Кричевского зародилось подозрение, что его взяли в эту поездку с единственной меркантильной целью — стеречь экипаж господина советника, покуда тот опрашивает своих осведомителей. Думать так было обидно и унизительно для Костиного профессионального самолюбия. Амбиции молодого помощника станового пристава страдали.
Где-то на подъездах к Сенной дорогу им пересекла большая партия ссыльнокаторжных, бредущих под конвоем из пересыльной тюрьмы, помещавшейся в Демидовом переулке. Они шли, меся снег по обочинам, бренча цепями, одетые в серые куртки с бубновыми тузами на спине, в серых войлочных шапках на полубритых головах, понурые и угрюмые, а сзади в наемных повозках ехали за ними их вольные жены, некоторые даже с детьми. Прохожие, идущие от Владимирской, отстояв службу, подавали им булки и калачи. Были среди каторжан и женщины… С ужасом подумал Костя о Сашеньке.
— Куда их теперь? — шепотом спросил Кричевский Андрея Львовича, смотревшего на сию печальную картину прищурясь, с некоторым удовлетворением, как пахарь на плоды усталых рук своих.
— По арестантским вагонам — и в Москву, в пересыльный замок, к «святому доктору» Гаазу: есть там такой сумасшедший, коли еще не помер. А там — по Владимирке пешочком, до Тобольска… Очень полезная прогулка в воспитательном отношении. Не смотрите на меня, как на чудовище, молодой человек. Уверяю вас, я не всегда так думал, были и у меня души прекрасные порывы, но постепенно прошли. Повзрослел. Когда каждый божий день видишь, что творят эти жалкие человекоподобные создания — быстро взрослеешь, и вам этого не избежать. Кстати! Газетку читали?! Наше с вами дело там освещается с хорошим знанием деталей, но в каких тонах! Изверги мы, полицейские, и палачи! Бойко пишет этот П. Ш.! Кто он, любопытно было бы узнать? Не слыхал я прежде о таком. Эх, как Розенбергу досталось от него! Переживать будет Михаил Карлович: пропала его помолвка! Тут скандалу публичного не избежать! Видно, новый писака-щелкопер народился. Зубы об нас точит! Прочтите вот, это вас отвлечет!
В 1892 году в Вотском крае обнаружили труп нищего Матюнина. Тело лежало на болотной лесной тропе, ведущей из деревни Старый Мултан в соседнюю деревню.По предположению следствия, несчастный был «замолен» вотяками — принесен в жертву злому духу Курбану. Подозрения вызывало то, что труп был обезглавлен, а его грудная клетка опустошена. Говорили, что каннибализм — присущая именно этому народу особенность.Что же перед нами — «страшные» бабушкины сказки или жуткая реальность?На этот вопрос отвечали и не могли ответить три судебных заседания.
Чемодан с неправедными миллионами так близко — стоит только руку протянуть, и… Даже законопослушная ученая дама Агнесса Викентьевна не может устоять перед соблазном — ведь ей так хочется побывать в Италии! Увы, чемоданом интересуется не только она, некие серьезно настроенные личности устраивают за ним настоящую охоту. Но кто не рискует, тот не пьет Дом Периньон!Что победит в итоге — грубая мужская сила или хитроумная женская логика? Суждено ли героине увидеть вожделенные Рим и Венецию?..
Книга издавалась без аннотации.=========================Описание (найдено в сети):Смешной детектив о том, как сантехник Авенир становится детективом и с успехом расследует подвернувшееся ему дело, связанное с вьетнамцами, живущими недалеко от него на пустыре. Детектив читается легко. Написан интересно и с юмором. Сюжет лихо закручен.
Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н.
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Судьба молодой чешки Маркеты была предопределена с самого ее рождения. Дочь цирюльника, а также владельца бани, она должна была, как и ее мать, стать банщицей – помогать посетителям мыться и позволять им всевозможные вольности. Но однажды ее судьба круто изменилась…В городок, где жила Маркета, привезли на лечение внебрачного сына императора Рудольфа II, дона Юлия, подверженного страшным приступам безумия. Ему требовались лечебные кровопускания, которые и должен был производить местный цирюльник – отец Маркеты.
Неподалеку от Иерусалима во время археологических раскопок обнаружен бесценный свиток — «Евангелие от Иуды». Расшифровка текста поручена католическому священнику Лео Ньюману. Лео переживает кризис веры в Бога. Он понимает: если свиток будет признан аутентичным, это пошатнет основы христианства и скажется на судьбах миллионов верующих… Священник задается вопросом: что важнее — спокойствие незнания или Истина?Действие романа то забегает вперед, повествуя о жизни Лео после своеобразного воскрешения, то возвращается в фашистский Рим 1943 года.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.