Выстрел собянской княжны - [24]
Тем временем довольный собой Розенберг, пропустив Сашеньку вперед, в свой кабинет, поспешно, со стуком прикрыл за нею двери, точно мышеловку захлопнул, и, оставшись в большой комнате присутствия, стаскивая с плеч шинель, сказал в ответ на последние слова станового пристава:
— Да какая она княжна, Леопольд Евграфович! Где это видели вы, чтобы лица княжеского происхождения, да и просто благородные девицы так изволили выражаться, как мы с вами слышали?! Не каждая базарная торговка на Невском так сумеет! Проходимка и самозванка! Уж вы как хотите, а я ее отсюда не выпущу, пока не дознаюсь, кто она на самом деле!
— По уложению ли поступаете, Михаил Карлович? — неодобрительно спросил становой пристав. — Девица молодая, без отца, без матери, и так под надзором состоит по делу о покушении… По совести ли?
— Уложение предписывает руководствоваться обстоятельствами для соблюдения законности! — поднял Розенберг пухлый указательный палец с тонким колечком. — А совесть что ж… Моя совесть спокойна! Мне давно уже известен моральный облик этой особы! Кричевский! Бумаги номерной для допросов и чернил свежих! Будешь протоколировать! Вас тоже попрошу, милейший Леопольд Евграфович! Нет уж, нет уж, извольте присутствовать! Чтобы потом пересудов не было о моих зверствах!
— Господин Розенберг! — взмолился в отчаянии Константин. — Позвольте предварительно ввести меня в произошедшее… Для правильного в последующем изложения дела! Что стряслось-то?! В чем еще обвиняют ее?
— Хм-хм… — призадумался Розенберг, глядясь в мутное зеркальце на стенке шкапа с бумагами, разглаживая роскошные бакенбарды. — Верно, пожалуй, слог в протоколах будет лучше. Ну так слушай, братец! Навещали мы сегодня с любезнейшим Леопольдом Евграфовичем известного тебе страдальца, а моего сердечного друга Евгения Лейхфельда. Принесли ему гостинцев для поправки здоровья немало, привет от прочих знакомых, обеспокоенных его состоянием, и платок, собственноручно вышитый моей невестой Гретхен, знатной рукодельницей и девушкой высоких душевных достоинств… Не в пример этой… Поддержав ослабленного приятеля всеми силами наших душ, ободрив его словами и личным примером перенесения трудностей, направились мы с Леопольдом Евграфовичем вниз по лестнице, в первый этаж, намереваясь затем зайти в трактир… То есть в присутствие вернуться незамедлительно! Вдруг доносится до наших ушей разговор этой особы с дежурным врачом, милейшим Гейкингом, в выражениях столь оскорбительных, столь скабрезных, что я, мужчина, не осмелюсь вам передать! Таким образом домогалась она свидания с Лейхфельдом, в то время как Евгений однозначно и прямо настаивал, чтобы эту особу к нему не подпускать!
— Кхе-кхе!.. — закашлялся становой пристав. — Это там спутник их, тот мрачный господин все больше разорялся и сквернословил!
— Ну, не знаю, не знаю… — пожал полными плечами Розенберг. — Мне так не показалось. Хотя, может, у них голоса схожи… В общем, врач под столь неприятным для уха воспитанного человека потоком брани согласился ее пропустить, а подозрительного спутника ее мы с господином становым приставом решительно попросили выйти вон, поскольку он лично с Евгением знаком не был. Пробыла она в палате у Евгения недолго, а когда спускалась по лестнице в вестибюль, господин становой пристав совершенно обоснованно, я считаю, предложил ей пройти в полицейскую часть, дабы дать объяснения своему неприличному поведению…
— Кхе-кхе… Позвольте заметить, Михаил Карлович, это вы-с ей предложили…
— Да? Ну, может быть, я теперь уж не упомню… Это неважно, кто именно предложил, но раз она здесь, я намерен решительно поставить все точки над «i»! Мы призваны оберегать спокойствие обывателей обуховских окрестностей и должны дать этой особе понять, что не допустим!.. И не позволим!..
— А спутник-то этот?! — вскричал Костя, изумляясь и ужасаясь ничтожности обстоятельств, приведших Собянскую княжну в узилище. — Его-то что ж вы не попросили пройти?!
— Спутник? — холодно переспросил Розенберг. — А его за что?
— Но вы же сами изволили только что сказать, что он вызывал у вас подозрения!
— Да? Я такое говорил? Не упомню… Пошлите там кого-нибудь посмотреть, он, должно быть, ждет эту особу у крыльца. И довольно об этом! Теперь тебе все известно, Кричевский, пора нам заняться делом! Прошу, господа! Правосудие не терпит проволочек!
Трое мужчин друг за другом вошли в темный кабинет: впереди Розенберг с лампой в руке, поднятой над головой, точно пылающий факел истины, за ним пыхтящий от смущения становой пристав, за ним — не смеющий глаз поднять Костя Кричевский, с бумагами, пером и чернильницей, сердце которого просто разрывалось от горя.
— Хотел бы я посмотреть, как наш умник выпутается! — улучив момент, шепнул становой пристав на ухо Кричевскому. — В чем ее обвинять-то сверх того, что и так есть? Как подаст она жалобу обер-полицмейстеру или, того хуже, самому государю!..
Впрочем, Розенберг, казалось, не испытывал ни малейших сомнений в собственной правоте. Усевшись основательно за столом в высокое кресло с прямой спинкой, под большим портретом государя императора Александра Николаевича, он, глядя вниз, с забавной тщательностью установил локти на столешнице на одинаковом расстоянии друг от друга и опустил руки на стол, сложив их
В 1892 году в Вотском крае обнаружили труп нищего Матюнина. Тело лежало на болотной лесной тропе, ведущей из деревни Старый Мултан в соседнюю деревню.По предположению следствия, несчастный был «замолен» вотяками — принесен в жертву злому духу Курбану. Подозрения вызывало то, что труп был обезглавлен, а его грудная клетка опустошена. Говорили, что каннибализм — присущая именно этому народу особенность.Что же перед нами — «страшные» бабушкины сказки или жуткая реальность?На этот вопрос отвечали и не могли ответить три судебных заседания.
Чемодан с неправедными миллионами так близко — стоит только руку протянуть, и… Даже законопослушная ученая дама Агнесса Викентьевна не может устоять перед соблазном — ведь ей так хочется побывать в Италии! Увы, чемоданом интересуется не только она, некие серьезно настроенные личности устраивают за ним настоящую охоту. Но кто не рискует, тот не пьет Дом Периньон!Что победит в итоге — грубая мужская сила или хитроумная женская логика? Суждено ли героине увидеть вожделенные Рим и Венецию?..
Книга издавалась без аннотации.=========================Описание (найдено в сети):Смешной детектив о том, как сантехник Авенир становится детективом и с успехом расследует подвернувшееся ему дело, связанное с вьетнамцами, живущими недалеко от него на пустыре. Детектив читается легко. Написан интересно и с юмором. Сюжет лихо закручен.
Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н.
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в Советской России в 1927 году. В Москву приезжает Мария Шаховская. Она должна отомстить четырём насильникам, исковеркавшим её жизнь. Но что есть месть?
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Во время привычной инспекции состояния Летнего сада старшего городового Федулина ожидала страшная находка. Среди пруда на спине, раскинув ноги и руки и запрокинув кудрявую голову, плыла маленькая девочка. Жертвой оказалась единственная дочь надворного советника Картайкина, которую несколько дней назад похитили прямо на улице. Осмотр показал, что прежде, чем выбросить девочку в пруд, убийца задушил ее. Но кому понадобилось убивать маленькую дворянку? Расследовать это сложное и запутанное дело предстоит шефу жандармерии Бенкендорфу и обер-полицмейстеру Кокошкину.