Выстрел на Лахтинской - [17]

— Я попросила ее одолжить мне денег. Две тысячи рублей. Она отказала. Наверное, чем человек богаче, тем становится скаредней, — в ее словах чувствовалась явная зависть племяннице.

— Зачем вам нужно было столько денег?

— Хотела купить небольшой домик невдалеке от парка. За него просили три тысячи. Одну тысячу я накопила, остальные постепенно бы вернула племяннице, но она мне отказала.

И тут Маргонин неожиданно спросил в упор:

— Кто такой Анатолий Панкратьев?

У Загоруйко затряслись губы.

— Не знаю такого.

— Как же не знаете? Лидия Александровна сообщила нам, что ваша сестра замужем за ташкентским профессором Панкратьевым.

— Да, это действительно было так, но они разошлись. Да и сестру я совершенно забыла. Мы давно не переписываемся и не поддерживаем никакой связи.

— А вот Антонина Ивановна не только помнит о вас, но даже и фото хранит, где вы с ней вдвоем на фоне Кисловодского орла.

Загоруйко смешалась.

— Понимаете... Мы с Тоней действительно были когда-то очень дружны, но потом, в жизни всякое бывает, разошлись...

Маргонин лишь укоризненно покачал головой:

— Но теперь-то, Галина Ивановна, вы, надеюсь, не станете отрицать, что хорошо знакомы с приемным сыном своей сестры? Кстати, я должен предупредить вас об ответственности за ложные показания.

— Вообще-то слышала о нем, конечно.

— Почему же сразу не сказали об этом?

— Просто забыла, что есть такой на свете.

— Может быть, вспомните все-таки что-нибудь о нем.

— Нет, я ничего о нем не знаю.

— Нам придется произвести у вас обыск.

— Что же, обыскивайте...

Двое понятых внимательно следили за сотрудниками милиции, производящими обыск. Ни в комнатке Галины Ивановны, ни в пристройке украденных вещей не оказалось. Но рассматривая семейный альбом, Маргонин обнаружил фотографию юнкера с надписью: «Дорогой тете Гале от Анатолия».

— Так вы и теперь будете утверждать, что всего лишь только понаслышке знаете Анатолия Панкратьева?

Загоруйко всхлипнула:

— Извините ради бога. Я думала, что его разыскивают как бывшего офицера, и поэтому не хотела говорить о нем. Простите, пожалуйста, я испугалась.

— Могу вас заверить, что как бывшему офицеру ему ничто не грозит. Интересует он нас по совершенно другому поводу. Расскажите, когда вы его видели в последний раз.

— Я все скажу, — торопливо заговорила Загоруйко, — недели две назад, часов в восемь вечера ко мне кто-то постучал. Открыла дверь и удивилась — Анатолий. Я сразу его и не узнала, ведь мы не виделись пять лет — с тех пор, как я гостила у сестры в Ташкенте. Детей, как вы знаете, у меня нет, и Толю я очень любила. Он казался мне обделенным родительской любовью. Когда ему было 10 лет, сестра родила Петю, и с этого времени воспитанием Анатолия никто не занимался. Он был предоставлен сам себе, а в 1915 году отец отправил его в юнкерское училище.

— Анатолий остановился у вас?

— Нет. Ему у меня не понравилось. Вы же видите: комнату я сдаю курортникам, а сама живу в сарайчике. Поэтому, наверное, он и не остановился у, меня, а снял квартиру.

— Где?

— Не знаю. Честное слово!

— Вам известно, что Близнюкову вчера обокрали? Взяли много ценных вещей.

Загоруйко, потеряв сознание, чуть не упала со стула. Маргонин подхватил ее, уложил на диван, налил в стакан воды и поднес к ее губам. Когда Загоруйко пришла в себя, Маргонин продолжил допрос:

— Советую чистосердечно рассказать все, что вам известно об Анатолии Панкратьеве. Так будет лучше и для вас, и для нас.

— Да, да, — согласилась Загоруйко. — На другое утро после приезда, — продолжала она запинаясь, — Анатолий пришел ко мне и рассказал, что поссорился с отцом и сейчас не имеет средств на жизнь. Я посоветовала ему устроиться на работу. Между прочим рассказала о своей племяннице, которая получила наследство после смерти мужа. Это заинтересовало Толю больше, чем я предполагала. Каким-то образом он узнал и адрес Лиды и через несколько дней пришел ко мне, как он сказал, с «серьезным разговором».

По его словам, Лидия — неблагодарный человек: ведь только с моей помощью она устроилась к доктору и если бы не я, не получила бы и наследства, а значит, тысячи три, не меньше, из оставшихся после смерти Близнюкова денег принадлежат мне. Я тоже считала, что Лида могла бы одолжить недостающую мне для покупки дома сумму, тем более, что я собиралась и в будущем сдавать комнаты курортникам и через несколько лет полностью расплатилась бы с ней. «Если Лида сама не захочет одолжить тебе деньги, мы заставим ее это сделать», — заявил Толя.

«Как же?» — спросила я. Анатолий вынул из кармана кусок пластилина. — «Зайди к своей племяннице в гости и сделай отпечаток ключа. Остальное — моя забота. Я сделаю по слепку ключ, зайду в отсутствие Лидии в дом, возьму деньги и, между прочим, оставлю расписку. Шума Лидия поднимать не станет, а деньги ты ей постепенно вернешь».

И я согласилась... Но Анатолий, хотя и заходил несколько раз в дом к племяннице в ее отсутствие, денег так и не нашел.

— Выходит, он все-таки решил вознаградить себя за хлопоты?

— Не может быть! Толя на такое не способен.

— Тем не менее, кража совершена, и вас придется задержать как соучастницу, — заявил Маргонин.