Выстрел из бумажного пистолета - [52]

– Боюсь, что в ближайшем будущем это будет единственным угощением в нашем королевстве. Зарплата у меня только через неделю, а ты на работу наверное вообще никогда не устроишься, лодырюга.

– Тебе просто завидно, что я свободный художник, не подчиняюсь никаким сумасшедшим начальникам-оборотням, а могу спокойно зарабатывать интеллектуальной деятельностью, сотрудничая с детективным агентством «Фараон».

Ни фига себе! Разве это не повод для скандала? Пока я громко высказывалась, используя острые идиоматические выражения, пельмени так разварились, что обжарить их уже не представлялось возможности.

Еле-еле успокоившись и придя в себя после такой наглости, я навалила на тарелку куски теста вперемешку с маленькими мясными катышками и поставила на стол перед сгустком громадного интеллекта.

– Приятного аппетита, – рявкнула я. – Не обляпайтесь, пожалуйста!

– Ты думаешь, я смогу это съесть? – наморщил курносый нос великий детектив.

– Можешь не есть, у тебя есть шанс основательно похудеть на хлебе и воде, на большее у нас просто нет денег. Хотя да, я же совсем забыла, тебе-то ничего не стоит в два счета заработать могучие тыщи при помощи своего интеллекта!

– Ну что ты пристала, а? Что я прям такого сказала? Сметанки у нас не найдется?

– Не найдется.

– А майонезика?

– Нет.

– Ну хоть что-нибудь есть, с чем можно употребить эту дрянь?!

– Кетчуп и черный перец.

– Давай.

* * *

Созвонившись с Юрой, я сообщила, что деньги есть, и мы можем встретиться.

– А ты приезжай прямо ко мне сюда, записывай адрес.

Юра добросовестно законспектировал и сказал, что уже выезжает.

– Надо бы каким-то образом поставить в известность Светиного покровителя, – Тая вошла в комнату, – сообщить ему о несчастье.

– Мы уже знаем, что Светин покровитель это дедушка Артура, лучше пока попридержать язык и не показывать виду, что мы заинтересованы этой историей. Ты не звонила Артуру, не говорила, что хотела бы напроситься к ним на семейный ужин?

– Пока что нет, – она присела на диван, – никак не могу придумать что-нибудь вменяемое. Боже, кажется у меня несварение желудка от этих дрянных пельменей, – она согнулась пополам и рухнула на диван. – Из чего же делают этот жуткий фарш? Молчи Сена, молчи, на самом деле я не хочу этого знать!

Через пару часов приехал Юра. Выглядел он так, будто не спал неделю – осунувшийся, с черными кругами под тусклыми глазами, подбородок весь в щетине, неприглядное, в общем, зрелище, но ему было простительно, он тяжело переживал утрату. Мы проводили его на кухню и поставили чайник. Конечно, хорошо бы было налить ему чего-нибудь покрепче чаю, но у меня ничего не оказалось.

– Юра, – я присела за стол напротив, Тая примостилась на подоконнике, – Света не рассказывала тебе о своем друге Артуре?

– Артуре? – он смотрел на свои скрещенные руки. – Что-то не припомню.

– Это внук ее покровителя.

Он задумался, потом отрицательно качнул головой.

– Неужели совсем ничего не говорила? – спросила Тая. – Например, что собирается замуж за него?

После длительных раздумий, он снова покачал головой.

– Она не делилась со мной подробностями своей личной жизни, я даже не знал, с кем она встречалась и встречалась ли вообще.

– А ты? – не выдержала я. – Ты не пытался стать ей кем-то больше, чем просто друг?

– Я? А что я, я просто всегда был рядом, она была очень одинока и нуждалась в ком-нибудь.

– В таких случаях обычно собаку покупают, – заметила Тая.

Юра промолчал, взгляд его совсем потух, и мы решили не топтаться лишний раз по больным мозолям.

– Давайте обсудим вопрос похорон, – вздохнула Таиска. – Как все это хоть делается? Слава богу, нам еще никого не доводилось хоронить.

– Я сам займусь кремацией, потом останется получить урну с прахом и выбрать кладбище.

– А разве не хоронят там где кремируют?

– Боюсь, нам не хватит денег захоронить урну на московском кладбище. На похороны моего дяди семья потратила полторы тысячи долларов и то все проводилось по самым низким тарифам, мы даже не смогли поместить прах в землю – не хватило денег, пришлось замуровать урну в открытом колумбарии.

– Колумбарий это что такое? – поинтересовалась подруга.

– Это такая бетонная стена со множеством ячеек, куда ставят урны. Потом отверстие замуровывается плитой с фотографией усопшего, датой рождения и смерти.

– Да, полторы штуки это, конечно, нам не по силам, – сказала Тая. – И жить в Москве дорого, и умирать, значит, не стоит, а если уж помер, рассчитывай на общую могилу или будешь стоять в урне где-нибудь на балконе у бедного родственника. Хотя, пепел ведь можно и развеять.

– Обычно на это требуется желание умершего, – заметила я.

Честно признаться, мне не улыбалось счастье разбрасывать чужой прах по столице, лучше уж похоронить по-человечески.

– Ничего страшного, найдем выход, – сказала Тая, – обзвоним подмосковные кладбища, не везде же грабительские цены. Вообще это, конечно, кошмар, у людей горе, а они должны еще торговаться, да искать, где могилы подешевле, мрак.

Я лично была рада, что нам не придется участвовать в кремации, меня это пугало. Я гражданка нервная, впечатлительная, мне совсем немного требуется для ночных кошмаров.