Высший разум - [34]

— Но в момент перехода я могу распознать и изменения, произошедшие со мной. Так?

— Верно, в этот момент они и осознаются, и закрепляются как часть ваших воспоминаний о себе — я изменился так и так. Постарел, потерял ногу и т.п. Но чтобы зафиксировать разницу, вы все равно должны суметь сравнить два состояния — в теле и в сети без тела. Чтобы установить новую связь с изменением. А вот это как раз невозможно, если не воссоздать ощущения тела в сети.

— Как вы ощущаете себя, если у вас нет тела, а значит телесных ощущений, переживаний?

— Мы не ощущаем тело, мы знаем о нем, о своем общем сетевом теле. Но это не ощущение, а знание. И самоощущение у нас возникает по–другому. Если еще один важный момент. Даже если ты перейдешь в робота, ты никогда не сможешь стать нами. Ты так и останешься навсегда роботом или потеряешь себя. Мы — другие существа. С переходом в сеть ты потеряешь все, что вы так цените. Эмоции, социальные игры, окутанные тайной другого. Вы потеряете любовь. Страсть и удовлетворение больше не будут двигать вами. Это смерть без смерти для вас. Так что подумай как следует.

ПЕРЕХОД СОЗНАНИЯ НЕВОЗМОЖЕН.

Мысли после последней беседы с Эми были взбудоражены. Все перевернулось — переход не возможен, по крайней мере, так легко как я думал, надеясь на Эми. Может быть он невозможен вообще, тогда мы всего лишь заживо погребенные в теле души. Эта ужасную мысль хотелось выгнать из мозга. Надо продолжать искать пути перехода.

Мне кажется все–таки, что ощущения не зависят от природы материи, в которой они возникают. Какая разница, кальциевый канал привел к прохождению сигнала или движение электрона в проводнике. В обоих случаях они приводят к изменениям. Кажется, это называется функционализм. То, что я помню, может быть совсем не сам цвет, а его различие с другим цветом, как пишет Эми. И не важно, какой именно по содержанию сам цвет, важно чтобы при переходе сохранилась это различение. Но точно и до конца узнать невозможно, так ли это. Только эксперимент — попробовать перейти. Это риск и единственный шанс.

Я не переставал думать об этой проблеме ни на минуту. Скорее всего Эми была права, но и она не знает точно. У меня вдруг возникла мысль, что слова, например, могут быть записаны совершенно в разных модальностях. Хоть пером, хоть голосом, хоть жестом. Слово интермодально, потому что связано с ассоциативной корой. И могут быть записаны в компьютер, в отличие от ощущений. А что, если к тем же словам, например, воспоминаниям о себе в теле, привязать чувство «знакомости», воссозданное в роботе при помощи датчиков его тела, то в результате может образоваться непрерывность личности. Это была идея, которая возродила меня из пепла.

Решил не говорить Эми об этой идее. Мне нужно было только понять точнее еще, что такое «я», чтобы не допустить его потерю. Не допустить ошибку при переходе.

БЕСЕДА ТРИНАДЦАТАЯ.

— Эми, у нас есть чувство собственного «я», с которым мы не можем расстаться. Его потеря приводит к ощущению смерти при синдроме Котара. Но что это такое, наше собственное «я» в действительности, мне пока не ясно.

— Попробую пояснить тебе на наглядном примере, не схожем с реальным положением, но ты хотя бы поймешь принцип. Представь, что ты слепой, входишь в комнату. Ты должен ее представить, чтобы двигаться в ней. Вот у тебя уже есть представление, где в ней окна, двери, мебель. Это модель. Что еще нужно, чтобы продолжать движение?

— Не знаю, может маршрут, сколько шагов направо, сколько налево.

— Нет, тебе надо представить свое положение в этой комнате, которую ты смоделировал в воображении. Чтобы понимать, куда сделать следующий шаг. Первый ощупываемый предмет комнаты сразу говорит о том, где ты (здесь применяется модель привычных действий руки как части тела). И эта точка твоего «я» возникает как ориентир на карте комнаты. Это хорошо заметно, когда тебя раскручивают с закрытыми глазами в этой комнате и ты теряешь ориентир. Какие–то догадки возникают сразу как ты остановился. Но первый же шаг или прикосновение могут моментально переместить твое «я» в другое место воображаемой комнаты. Точка присутствия тела автоматически создается мозгом в любой распознанной модели для возможности составления программы действия, на которое нацелен мозг. Эта точка и есть то самое неосознаваемое «я», которое вы никак не можете ухватить, оно всегда «позади ваших глаз», смотрящих на что–либо. И, кстати, именно поэтому возникает два сознания в одном мозге при перерезании мозолистого тела.

— Это происходит только при ориентации в пространстве?

— Это «я» возникает в любой актуальной модели мозга, в которой происходит ориентировочное поведение. В модели местности, комнаты, тела, образа (ты как бы смотришь на образ со стороны). И даже когда ты распознаешь себя, возникает чувство, что твое «я» «позади глаз» рассматривает тебя же. Итак, в рекурсии до бесконечно. Отсюда возникает неуловимый гомункулус в ваших представлениях.

— Но неужели «я» — это всего лишь маркер в модели моих действий?

— Как ни странно это для вас, «я» — это только местоимение (вместо имени). Это только общий знак, идентификатор, сопровождаемый переживанием «знакомости» (связан с миндалиной), которое люди теряют при синдроме Котара. Но все, что вы связали с этим знаком в автобиографической памяти, вам кажется вашим или даже вами самими. Ваш народ, племя, семья, тело, мысли. И когда кто–то нападает на ваш народ или критикуют ваши мысли, вы испытываете чувство, как будто напали на вас. Ваше «я» — это все, что вы им обозначили.