Высокое искусство бегства - [9]

— Новое приобретение? — спросил Сварог. — Раритет?

— Новый маленький успех, который в то же время стал грустным разочарованием. С успехами такое случается. — Не дожидаясь вопроса, он просеменил к книжной полке, схватил прислоненную к переплетам картинку в узкой медной рамке. — Вот, взгляните.

Сварог взглянул. Человек в темно-желтом камзоле сидел на красивом вороном коне, и в обоих не было ничего удивительного. Он пожал плечами:

— После общения с Гаем могу сказать одно: этой картинке лет сто…

— Сто двадцать.

— И называется такая манера, по-моему, кирленской школой.

— Верно, — кивнул Анрах. — Никто ничего не замечал сто двадцать лет… Изволите ли знать, сто двадцать лет назад благородный граф Кэши, с большим сходством изображенный на этом портрете — что подтверждается другими известными полотнами, — сопровождал на прогулке благородного барона Торадо, к которому питал давнюю неприязнь и место коего в канцелярии министра финансов давно стремился занять. Они были вдвоем, без слуг. В лесу на них напали волки. Графу Кэншу удалось ускакать. Барона волки загрызли. Король, благоволивший к барону, но не особенно расположенный к графу, отрядил тщательнейшее следствие, в конце концов очистившее графа от всех и всяческих подозрений. Слишком многие свидетели, в том числе верные слуги барона, видели, что при графе, когда он уезжал с бароном, не было и перочинного ножика. Слишком опытными были королевские егери, выступившие в роли экспертов по звериным укусам. Волки, никаких сомнений. В те времена они еще водились в Роблейских лесах во множестве. Граф получил место… А совсем недавно я наткнулся на этот портрет, считавшийся пропавшим.

Он сделал эффектную паузу, и Сварог, чтобы доставить старику удовольствие, поторопился спросить — с искренним, впрочем, любопытством:

— И что же в этом портрете особенного?

Анрах подал ему большую лупу в затейливой серебряной оправе с литой ручкой:

— Присмотритесь получше к этому прекрасному коню. Точнее, к его морде.

Сварог присмотрелся, опустил лупу. Снова посмотрел:

— Послушайте… Это что, фантазия художника?

— Это добросовестность художника, — торжествующе возвестил Анрах.

— Но у этого, с позволения сказать, коня самые натуральные волчьи зубы!

— Правильно, — сказал Анрах. — Никакой это не конь. Он называется шарук и водится на Сильване, в Великих Степях. Говорят, тамошним кочевникам иногда удается их приручать, и это, несомненно, правда, судя по происшедшему. Шарук и в самом деле внешним видом не отличается от коня, но зубы у него скорее волчьи. Это плотоядное животное и, кстати, грешит людоедством. Представления не имею, как графу удалось его раздобыть и незамеченным переправить на Талар — на Сильване он никогда не бывал, должно быть, не вошедшие в Историю доверенные лица постарались. Никто ничего не заподозрил — кто станет заглядывать в зубы самому обычному коню? Это на картине он горячится, закусил удила, открыл пасть… Граф очень быстро от него избавился — есть упоминание о пожаре в конюшне. А добросовестный художник, родной племянник графа, погиб при странных обстоятельствах. Картина попала к антикварам всего месяц назад, когда разорившиеся потомки графа распродавали имущество… Понятно, почему граф ее не уничтожил — любил, должно быть, иногда разглядывать, гордясь своим хитроумием…

— Где же здесь разочарование?

— Все действующие лица давно мертвы, — сказал Анрах. — Уличать преступника бессмысленно, а его потомки ни в чем не виноваты…

Пес в углу снова заворочался и протяжно зевнул, обнажив розовый, как «докторская» колбаса, язык и зубы, ничуть не уступающие зубам у лжеконя.

— Да, верно. Прошлое хранит немало загадок… — сказал Сварог, перебрасывая мостик к тому, что его занимало.

И Анрах облегчил ему задачу:

— Вас интересует что-то конкретное?

Сварог посмотрел ему в глаза и сказал насколько мог равнодушно:

— Древние подземные ходы, ведущие на тот берег.

— Не самая любопытная загадка древности, — сказал мэтр после короткого раздумья, — но в сочетании с известием об установленной недавно блокаде части города она становится весьма любопытной… Вам очень нужно на тот берег?

— А вы горите желанием помочь закону? — спросил Сварог.

— Я не горю желанием ни помогать закону, ни нарушать его. Мне было бы легче беседовать с вами, маркиз, знай я, кто вы такой на самом деле…

— А если для меня это, наоборот, создаст трудности?

— Я ведь не начинал этого разговора, — тихо сказал Анрах. — Вы сами начали… — И он оглянулся в угол.

— Не тревожьте собачку, — сказал Сварог. — Я непременно успею выстрелить первым. Люблю собак, не хотелось бы… Так вот, я не крал никаких алмазов. И я не черный маг, я вообще не маг.

— Насчет алмаза — сущая ерунда, это ясно любому мало-мальски сообразительному человеку, — кивнул Анрах. — Алмаз очень легко спрятать — но на заставах никого не обыскивают, а если и обращают внимание на вещи, то только те, что способны послужить укрытием человеку — ящики, бочки… Между прочим, черные маги ничуть не боятся зеркал, если предстают в своем истинном облике. Отсюда легко сделать вывод, что кордоны и прочие полицейские забавы преследуют одну-единственную цель: задержать кого-то, кто изменил облик… Даже не схватить — задержать в Равене…