Высокий, сильный, опасный - [6]

– Там живет Эбби, и, говорят, Дженнифер Коннолли тоже сейчас там, – заметила Вики.

– Да, но все-таки… – перебил молодой человек с колечком в носу.

– Что верно, то верно, об этом месте рассказывают столько всяких историй, – встряла в разговор молчавшая до этого пожилая журналистка.

Возможно, но он не собирался углубляться в них.

– Думаю, о половине особняков Лос-Анджелеса, как, впрочем, и о Белом доме, складывают потрясающие небылицы, – нетерпеливо сказал Конар. – А теперь, если вы не возражаете, я немного устал.

Он ускорил шаг, стараясь от них оторваться. Репортеры следовали за ним по пятам, как свора голодных псов за добычей. Стаккато женских каблучков вписывалось в поспешное шуршание мужских шагов. К счастью, вскоре он увидел, как Эдгар Торнби, самый что ни на есть настоящий английский дворецкий Эбби Сойер, с обеспокоенным видом спешит к нему навстречу.

– Мистер Маркем, сэр, простите меня. – Лицо у Эдгара было удлиненное, седые волосы тщательно зачесаны назад. Их оставалось маловато в его шестьдесят два года, и на макушке проглядывала намечающаяся лысина. Глядя на костюм дворецкого, можно было предположить, что он отутюжен прямо на его теле. – Ваш самолет прибыл раньше, чем ожидалось, сэр.

– На целых двадцать минут, – кивнул Конар. – Ничего страшного, Эдгар.

– Сэр, мне следовало позаботиться о том, чтобы оградить вас от этих голодных волков.

– Эдгар, я уже не мальчик. И, как говорит Эбби, без этих волков у нас бы не было работы.

– Но вы ведь устали.

– Надеюсь, я это переживу. Я чувствую себя нормально. Скажите лучше, как Эбби?

Длинное лицо старого слуги еще больше вытянулось.

– Ах, Эбби. – Он сокрушенно вздохнул.

– Ей хуже?

– Она порой, как бы это сказать… впадает в детство, сэр. Ну, вы понимаете…

– Конечно, но ведь она еще не так стара. Обычно это случается в более преклонном возрасте. И потом, есть лекарства… – Его голос затих. – Эдгар, это не влияет на ее умственные способности?

Дворецкий медлил с ответом.

– Давайте получим багаж, сэр, и выйдем отсюда. Автомобиль у выхода. Папарацци все еще идут за нами. Мне не хотелось бы, чтобы они слышали наш разговор. Думаю, вы не против, сэр?

– Разумеется, нет, Эдгар. Если только вы не прекратите называть меня «сэр» на каждом шагу.

– Да, сэр. Хорошо, сэр.

Конар вздохнул.

– Там мои сумки, Эдгар. Возьмите ту, что поменьше.

– Но, сэр…

– И прекратите…

– …называть вас сэр? Хорошо, сэр.

Он покосился на Эдгара. Старый дворецкий не заметил. Покачав головой, он подхватил сумку, и они направились из помещения аэропорта к машине.

Они уже ехали по шоссе, когда Эдгар запоздало ответил:

– Это все ее пилюли, сэр.

– Не понял, что?

– Пилюли, которые она принимает. Ее лекарство. Стоит ей принять их, и она не в состоянии ясно видеть и думать. Она разговаривает с призраками.

– Но когда она не принимает лекарства, ум ясен?

Эдгар не торопился с ответом.

– Думаю, да, сэр.

– Вы думаете?

– Да, по-моему, иногда, когда она находится под действием транквилизаторов, ей кажется, что она слышит голоса и видит кого-то… и потом эти видения преследуют ее, внедряясь в сознание. Вы понимаете?

– Не совсем.

Эдгар посмотрел на него через зеркало заднего вида.

– Ей кажется… что кто-то хочет убить Дженнифер.

Конар не спешил с ответом, потом произнес:

– Значит, она и вам говорила, что кто-то пытается убить ее дочь?

– А вы поэтому и приехали, не так ли?

– Мне предложили интересную работу.

– Да, разумеется. Это версия для Дженнифер.

– Мне никоим образом не известно, что думает на этот счет Дженнифер, – сказал Конар, глядя прямо перед собой на дорогу. – Я ведь едва знаком с ней.

– Я думаю, как бы она не рассердилась, узнав правду, – пробурчал Эдгар больше себе, чем Конару.

Тот ответил первое, что пришло ему в голову:

– Возможно. Я видел ее всего пару раз и не берусь судить. Но скажите мне, вы действительно думаете, что Эбби… – он колебался, затем продолжил: – несколько повредилась в уме?

Эдгар медленно залился краской.

– Большую часть времени она в порядке.

– Но ее видения? Даже ее голос звучит… по-разному.

– Кто знает…

– Бросьте, Эдгар. Вы рядом с Эбби долгие годы. С тех пор, как она купила этот дом, вернее, еще до того, как она переехала сюда. Вы были всегда очень близки к ней, она доверяла вам больше, чем любому из своих мужей. Так что выкладывайте, что вы думаете?

Настороженность на лице дворецкого внезапно сменилась мукой. В его глазах светилась искренняя печаль.

– Я редко оставляю ее. Она настаивает, чтобы я брал выходной, но я часто остаюсь в Грейнджер-Хаусе, притворясь, что уехал. А когда действительно уезжаю, всегда стараюсь убедиться, что с ней остается одна из горничных. Вы спрашиваете, что я думаю? Я думаю, что она не заслуживает этого. Болезнь ужасна и жестока, бесчеловечна, и она не заслуживает таких мучений.

– Но она действительно теряет рассудок?

– Не знаю, – сказал Эдгар, и это прозвучало, как стон. – Не знаю, что вам сказать. Вы сами должны ее увидеть.

Конар впал в задумчивость.

– Странно, она всегда была веселой женщиной. Лекарства, случается, воздействуют на людей, но она выглядела совершенно здоровой, когда в прошлом году вы приезжали в Нью-Йорк.