Высокие башни - [35]

— Спрашивай побыстрее.

Жан-Батисту стало ясно, что Д'Ибервилль был занят другими, более важными проблемами.

— Тебе известно, что я был сильно влюблен. Мадам Хеле была на «Ферране», когда судно вышло из Квебека за день до нашего отплытия. Я видел ее на палубе, мсье де Марья стоял рядом с нею. Мне показалось, что у нее очень хорошее настроение. Мадам громко хохотала и была красиво одета. Тебе известно, что люди говорят, будто она и де Марья часто бывали вместе в Квебеке? Мне сказали, что все об этом сплетничают.

— До меня действительно доносились подобные разговоры, — Д'Ибервилль ободряюще похлопал брата по плечу. — Их видели вместе, и де Марья скакал вокруг мадам, как старый игривый козел. Жан-Батист, хочу дать тебе совет. Выброси мадам Хеле из головы. Она — очень хорошенькая, но она исчезла из твоей жизни, и ты должен поблагодарить судьбу за это.

Казалось, ноги несут его прочь, но старший брат заставил себя остановиться, чтобы дать еще один совет:

— Очень скоро, дружище, ты увидишь… Париж и другие части света глазами взрослого мужчины. И если нам поможет Бог, мы отправимся в другие теплые моря на юге. Ты сам узнаешь, что в мире полно красавиц, и каждая из последующих прекраснее предыдущей. Их на свете настолько много, что человеческое желание перелетает от одной к другой, как пчела над корзинкой спелых прекрасных фруктов. Ты так скоро забудешь свою маленькую вдовушку, что я за это время еще не смогу очистить залив Морт от англичан.

Де Бьенвилль понимал, что брат прав, но был уверен, что никогда не сможет забыть прелестную Мари… Мир, возможно, полон чудесных женщин, но в его памяти будет вечно жить ее светлый образ. Он отправился к орудиям, продолжая Думать свои горькие думы, но не забывая внимательно оглядывать ряды орудий.

Пусть капитан прикажет установить вертлюги на рельсы, — сказал ему де Лигондез. — Мне хотелось, чтобы он приказал мне оставаться здесь, ведь я хочу быть в курсе событий и следить за англичанами.

Де Бьенвилль ответил ему с таким же жаром:

— Эта батарея поможет нам одержать победу, мы будем палить изо всех сил!

Они были почти одного роста и, стоя лицом к лицу, юноши, казалось, несмотря на юность, рвались в бой. Но дальнейший их разговор свидетельствовал о другом.

— Жан-Батист, — шепнул де Лигондез, — надеюсь, мне не станет плохо. Я что-то странно себя чувствую. Рассказывают, что в начале сражения часто людей выворачивает наизнанку.

— Капитан предупредил меня и посоветовал посильнее затянуть пояс. И еще он сказал, что это не страшно, многим храбрым людям становилось дурно во время сражения.

— Но, — де Лигондез с сомнением покачал головой, — что подумают остальные матросы? Мне не хотелось бы предстать перед ними трусом!

Д'Ибервилль расхаживал на юте. Он нахмурил брови и не сводил взгляда с вражеских судов. Они приближались достаточно медленно. На «Хемпшире», следующим первым, еще оставались главные паруса, но на «Деринге» и «Гудзоновом заливе» оставались только топсели.

У командира французского судна возникла проблема — «Деринг» и «Гудзонов залив» были зафрахтованы торговой компанией — они везли провиант для гарнизона в форт Нельсон. Обычно атаковывали сопровождающее судно, а после того как с ним разделывались («Если Господь Бог и добрые святые благословят меня на победу»), нападали на торговые суда. Но если он сейчас займется «Хемпширом», остальные два корабля могут скользнуть к рейду, а форт хорошо укреплен и если у него вдоволь продовольствия и запасов, он сможет выстоять в течение долгого времени, поэтому ему необходимо было в первую очередь не позволить кораблям приблизиться к рейду.

Д'Ибервиллю было трудно принимать подобное решение, он понимал, что если сразу нападет на «Хемпшир», то сможет его уничтожить с минимальными потерями. Если даже на «Хемпшире» не спустят паруса, капитан Флетчер с английского судна не сможет обогнать «Пеликан», и инициатива останется в руках Д'Ибервилля. Д'Ибервилль видел, как Флетчер расставлял команду по местам, ожидая нападения. Англичанин развернулся. Если бы «Пеликан» смог прямо сейчас нанести удар! Д'Ибервилль чувствовал в руках близкую победу, и с языка у него чуть не сорвалась команда начать атаку.

Но в это мгновение, подобному истинному гению, он решил пока не нападать на «Хемпшир». Он станет атаковать оба торговые корабля, а «Хемпшир» не сможет вступить в бой. Ему придется полагаться на свое уменье, чтобы поймать Флетчера в нужный момент, когда тот прикажет поднять дополнительные паруса.

— Развернулись!

Команда была опытная, члены экипажа сразу повиновались приказу. Но следующий приказ всех поразил, как поразил бы залп вражеских орудий. Офицеры не могли поверить собственным ушам. Им приказали оставить «Хемпшир» в покое, атаковать «Деринг», второе судно в прерванной цепочке кораблей! Но офицеры обязаны повиноваться приказам, и все начали действовать. По вантам забегали матросы, через несколько секунд поднялся новый парус. На палубе канониры замерли на постах. Маневр прошел настолько чисто, что Д'Ибервилль крикнул с юта:

— Храбрецы! Пусть теперь ударит молния! Английский капитан сразу понял, что Д'Ибервилль его перехитрил. Флетчер быстро поднял паруса и попытался поймать ветер и атаковать «Пеликана» с тыла. Но помочь «Дерингу» он уже не мог.