Выше полярного круга - [50]
— Нет, не все в порядке, — озабоченно ответил Трутаев. — При взлете у них вырвало заднее колесо, которое зависло на хвосте. При посадке неизбежна авария.
Трутаев заторопился к своему самолету и тут же связался с Бухаровым. Да, экипаж заметил поломку. После короткого совещания было решено лететь в Норильск и совершать посадку из два колеса, а поврежденное предстояло обрубить по дороге.
Во второй половине дня из Норильска поступила радиограмма, что самолет приземлился нормально, экипаж приступил к ремонтным работам.
— Нет, таким способом создать надежную площадку вам не удастся, — разочарованно заявил Трутаев Мартовицкому. — Укатать снег между мерзлыми тундровыми кочками до такой степени, чтобы не проваливались колеса — пустая и опасная затея. Я вынужден доложить Москве…
— Но ведь еще не истекли двое суток, — возразил Иван Кириллович. — И потом, мне кажется, можно смело сократить ширину полосы еще на сто метров. Трехсот вполне достаточно для нормальной работы…
Трутаев неопределенно кивнул. Он не верил, что в течение предстоящих суток можно что-то существенно поправить, а далее рисковать он не мог, не имел права.
Зато Мартовицкого вдруг осенила, казалось, совершенно невероятная идея. Он решил опасные колдобины между тундровыми кочками заполнить водой, заморозить.
Через несколько часов люди, вооруженные металлическими щупами и лопатами, были выставлены во фронт по всей ширине полосы. Им предстояло обнаружить щупами и оконтурить опасные места. Следом за этими «саперами» двигались «водники»: горняки, свободные от смен, домохозяйки, школьники, служащие учреждений, учащиеся ремесленного училища, студенты горного техникума — все, кто услышал клич руководителей комбината и понял, что эта работа очень нужна для Победы.
Воду возили пожарные машины, просто машины, уставленные бочками и баками; воду возили на лошадях, носили в ведрах, таяли снег в котлах. Воды надо было много. Она моментально поглощалась тундрой и на сорокоградусном морозе тут же превращалась в лед.
Сутки взлетная площадка напоминала растревоженный муравейник, которому могли позавидовать самые работящие муравьи.
А когда рассвело, полковник Трутаев легко вырулил свой самолет на старт, дал газ, разогнался, плавно взлетел, сделал над городом крутой вираж и лег курсом на Норильск…
Мартовицкий облегченно вздохнул, пошел на радиостанцию и отправил в Москву шифровку, в которой докладывал о готовности приступить к выполнению операции «Мост». Он сделал это с чувством до конца исполненного долга.
Вскоре на воркутинском аэродроме появилась большая группа самолетов СИ-47, которая в течение двух с половиной месяцев круглосуточно бороздила небо между Норильском и Воркутой. В Воркуте никель перегружали в железнодорожные вагоны и по «зеленой» отправляли на оборонные заводы страны.
Во второй половине марта Трутаев и Мартовицкий вылетели в Москву с докладом о полном и успешном завершении операции. В приемной заместителя наркома они узнали, что Аврамий Павлович неожиданно вылетел на Урал по каким-то срочным делам. Секретарь вручил Ивану Кирилловичу записку:
«Тов. Мартовицкому.
В отношении обеспечения приема самолетов Вы поработали хорошо. Прошу по возвращении передать тов. Мальцеву нашу благодарность за добросовестную помощь делу — перевозку никеля. А. Завенягин. 19.III.1945 г.»
Вскоре, просматривая газеты, в которых публиковались списки награжденных на фронтах Великой Отечественной войны, Иван Кириллович обнаружил свою фамилию. За выполнение важного боевого задания Родина наградила его орденом Красной Звезды.
Через тридцать лет пенсионер Иван Кириллович Мартовицкий, разбирая свой личный архив, нашел записку заместителя наркома. И он увидел усталое лицо этого прекрасного человека, который до последнего дыхания служил делу развития социалистической индустрии, отдал ей все, что можно было отдать, ничего не требуя взамен.
Записка напомнила Ивану Кирилловичу операцию «Мост», месяцы, полные тревог, напряжения всех моральных и физических сил во имя великой Победы.
На дворе стояла сырая московская осень. Пожилой человек подошел к окну, долго смотрел на шумную улицу в центре столицы, где непрерывным потоком двигались машины, люди, где кипела настоящая жизнь. Ради этой жизни стоило недоедать, недосыпать, мерзнуть под полярными ветрами, трудиться и верить…
Записка заместителя наркома, как дорогая реликвия тех незабываемых дней, хранится сейчас в Норильском музее имени А. П. Завенягин а, а ее копия — в Воркутинском краеведческом музее…
СЛАДКАЯ ПОЛЫНЬ
Впервые я поехал с Мартыновым в шахту лет пятнадцать назад. Переодеваясь, я обратил внимание на оригинальные и удобные «шлепанцы», от каких не откажется любая хозяйка на случай мытья полов или домашней стирки.
— Что, Павел Ефимович, спецзаказ?
Директор шахты улыбнулся:
— Нет. Собственное производство. Можем обеспечить этим товаром весь Печорский бассейн. Из обрывков транспортерной ленты изготовляем. Сделали специальное приспособление — и штампуем. Дешево и надежно. Что же добру пропадать?!
В те времена Мартынов только-только принял шахту «Промышленная», которая долгое время находилась в состоянии полной запущенности. И мне показалось странным, что в тех сложных производственных условиях директор думал о таких мелочах, как использование обрывков транспортерной ленты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга очерков В. Гринера посвящена людям одного из крупнейших в стране и Европе предприятий большой химии — Котласского целлюлозно-бумажного комбината. Встречаясь с тружениками Коряжмы в течение года — от сентября до сентября, — автор создал интересную галерею портретов наших современников, рядовых рабочих и крупных руководителей.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.