Выше полярного круга - [3]
— Чего так рано? — удивилась Зина, когда Володя возник на пороге и принялся стаскивать валенки, чтобы не наследить.
— А у тебя что — в шкафу кто сидит? — грубо пошутил Володя. — Во дает! Не успел муж отбыть в командировку, следы еще тепленькие, а она уже пригласила…
— Дурак, — незло и привычно огрызнулась Зина. — Язык без костей, мелешь…
— Ладно. Некогда мне. Говори быстренько, чего надеть, — деловито шумел Володя из комнаты.
— Ты про что?
— Говорю же: в командировку еду. Срочно!..
— В какую командировку? Что придумал?
— Не я придумал. Начальство. Посылают в область по важному делу. — Володя не хотел признаваться жене, что сам, можно сказать, напросился. Зина была наслышана про всякие командировки, относилась к ним неодобрительно, даже предвзято. Было не так давно дельце в Кусинске, прорабатывали снабженца Вальку Осинина, который до того закомандировался, что и ребеночка приобрел в далекой чужой стороне. Приобрел, конечно, тайно от родной семьи и общественности. Но тайное всегда становится явным. Погорел Валька, влип на двадцать пять процентов, да еще угодил под перекрестный обстрел товарищеского суда и поселкового женсовета.
— Выпил, что ли? — все больше настораживалась Зина.
Она оставила пельмени и теперь стояла у двери, держа на весу перепачканные в муке руки, внимательно приглядывалась к мужу: дурака валяет или взаправду собирается в командировку? Никогда ведь не ездил. Ни разу.
Володя не выдержал строгого взгляда жены, как-то виновато хихикнул:
— Ну, неверующая, помоги быстрее собраться… Машина ждет. Козюбин свой лимузин выделил до станции…
Сообщение о козюбинской машине заставило Зину поверить. Все в Кусинске знали, что начальник свой транспорт — хоть умри — не даст никому. Однажды даже на рабочем собрании лесорубы прорабатывали Степана Петровича за непомерно жадную привязанность к «козлу», хотя по положению он не персональный, «козел», а общественный, служебный.
— А чего это вдруг? — упавшим голосом спросила Зина. — На какой-нибудь слет передовиков?
— Ну да! — обрадовался Володя подсказке жены. — В президиуме место пустует, срочно требуют Сидельникова. Правительственную телеграмму прислали. — Он достал из шифоньера и внимательно разглядывал свой любимый костюм. Французский, с красненькой этикеточкой на внутреннем кармане: «Бидерман. Париж.» — За цепями еду. — Неожиданно объявил Володя. Он не умел врать Зине, не умел врать долго. Любил жену. И она знала, что Володька любит ее, хотя обращается иногда грубовато…
— За какими еще цепями?
— Для «Дружбы». Работать стало нечем. Елку сегодня не мог допилить… Последняя цепь полетела.
— Ты-то при чем?
— Начни разбираться — кто при чем да что почем — полмесяца потеряешь. А время зарплаты подойдет — получишь два рубля по рублю, остальное мелочью. — Володя скинул спецовку, бросил ее на пол у кровати. — Ну, какой костюм надевать? Некогда же мне, понимаешь?!
— Если за цепями, то какой же костюм, — резонно заключила Зина.
— Чудачка, мне ж придется в инстанции обращаться, к начальству! Заявлюсь шаромыгой в спецовке — никто говорить не станет. Ведь по одежке-то встречают…
— Бери новый, кримпленовый, сказала Зина.
— Ты что? — Володя удивленно глянул на жену. — Он же ни разу не ношен!
— Вот и обносишь. Кримплен нисколько не мнется — хоть спи в нем. А другой в поезде изжмакаешь, потом будешь по городу ходить…
— Это верно, — согласился Володя. Он снял с вешалки новенький кримпленовый костюм, купленный недавно в поселковом магазине, а «Бидерман. Париж.» повесил на место.
— Ну и порядочки, — возмущалась Зина из кухни. — Значит, явится ко мне больной укол делать, а я ему: подожди, мол, милый человек, у меня игла сломалась. Вот смотаюсь в область, привезу иглу — тогда приходи… Или еще лучше — его же самого за этой иглой в область отправлю.
— Сравнила! — огрызнулся Володя. Огрызнулся, но почувствовал, что жена сказала какую-то обидную правду. Подумал: может, зря напросился в эту командировку? Его ли это дело? Сидел бы, ждал цепей, как положено по закону и коллективному договору… Нет, правильно сделал. Если все станут ждать, сложа руки, что тогда получится? А где личная инициатива и эта… творческая находчивость каждого труженика?! Нет, надо ехать. Все верно.
— Обедать будешь? — спросила Зина недовольным тоном. — Пельмени сейчас запущу…
— Некогда мне. В поезде пообедаю. В ресторане. — Володя уже зашнуровывал ботинки. Встал, покачался с носка на пятку: все ладно, в самый раз. Посмотрелся в зеркало. Улыбнулся своему отражению. Жених! Крикнул на кухню: — Чего хоть привезти из города?
— Сам явись в целости, — отозвалась жена. Помолчав, добавила, однако: — «Луноходы» купи Генке. Весной грязь месить. В спортивных магазинах бывают. Деньги на полочке.
— Номер какой? — поинтересовался Володя, ковыряясь в узкой части шифоньера, где постоянно хранился расхожий семейный бюджет. В этой части приятно пахло свежим бельем и духами всех названий, какие перебывали за двенадцать лет совместной их жизни.
— Тридцать шестой. Возьми лучше тридцать седьмой. С шерстяным носком — в самый раз.
— Бу зе! — заверил Володя.
— Не бузекай! — властно крикнула Зина. — Сколько раз говорить!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга очерков В. Гринера посвящена людям одного из крупнейших в стране и Европе предприятий большой химии — Котласского целлюлозно-бумажного комбината. Встречаясь с тружениками Коряжмы в течение года — от сентября до сентября, — автор создал интересную галерею портретов наших современников, рядовых рабочих и крупных руководителей.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.