Выше ножку! - [33]

В следующее мгновение я решала: подойти к сундуку или нет. Несмотря на свое девичье любопытство, я понимала, что в столь поздний час лучше не делать неосторожных движений. И я повернула назад, к лестнице, но краем глаза заметила движение, а присмотревшись, увидела мужские ботинки. Мужчина стоял спиной ко мне. Точнее, он перегнулся и копался в сундуке.

«Ну вот я и нашла его! — Обрадовавшись, я смело пошла вперед. — Погоди, Кези Джонс, сейчас я устрою тебе ночной сюрприз! Ты и сам не знаешь, как тебе будет хорошо!»

Последние шаги я сделала на цыпочках.

Я взялась за крышку от сундука, висящую на петлях, и начала опускать и приподнимать ее. Крышка весело заскрипела, а я заорала над головой Кези:

— А вот кого я сейчас укушу!..

И вдруг слова застряли у меня в горле. Я даже не знаю, кто был потрясен больше — я или громила Макс Штайнер. Его голова, вынырнувшая из чрева сундука, тряслась, волосы стояли дыбом, шрам стал живой змеей, судорожно изгибавшейся на щеке. Глаза Штайнера были выпучены, зрачки расширены, как будто он получил солидную порцию атропина.

Ноги мои приросли к полу. Мне хотелось бежать, визжать и брыкаться — все одновременно. Но это было выше моих сил.

— Это вы, Мэвис... — прошептал Штайнер пересохшим ртом.

Однако он быстро пришел в себя. Откашлялся, восстановил сердцебиение и сказал своим обычным мерзким голосом:

— Знаете, что я нашел в этом сундуке? Ваш сон!

— А... Где... К-какой... — я даже начала заикаться. — Что вы сказали?

— Я сказал, что нашел ваш сон. То, что вы видели, когда спали. Ваш кошмар. Он вот тут.

— И мне э... можно посмотреть?

Честно говоря, я не знала и не понимала, о чем говорит Штайнер, но мне нестерпимо захотелось заглянуть в сундук.

— Смотрите!

Штайнер сделал широкий жест рукой. Еще, казалось, миг, и он воскликнет: «Алле, оп!»

Вытянув шею, я заглянула внутрь сундука. Холодная волна ужаса прокатилась по моей спине.

Саломея Кёнигин лежала на спине, подтянув колени к подбородку. Ее глаза были широко распахнуты, а внутри их тускло светились две точки — отражения той самой лампочки, при свете которой Сэди рассматривала... А...

Я грохнулась на пол, ударившись затылком об угол сундука. Штайнер рывком поставил меня на ноги и несильными, но довольно-таки ощутимыми пощечинами привел в чувство.

— Мертвое тело не успели вывезти из клуба, я установил это точно, — пояснил кретин со шрамом. — Старичок Вилли всегда на посту, и он подтвердил мою догадку. Никто не выносил ничего, крупнее саквояжа, а в саквояж труп не упаковать. Я вычислил, где может находиться несчастная Саломея. И нашел ее.

— И вы рассчитывали, что я вам поверю? — Я уже пришла в себя и решила, что терять мне нечего: надо дать противнику отпор. — Вы говорите, что нашли труп. А не сами ли вы его туда и запихнули? Вы прятали Саломею, но тут захожу я и... Я видела, какое у вас было лицо! Не думайте, что я настолько глупа, чтобы не раскусить вас, Штамм. Так что кончайте рассказывать мне сказки!

Штайнер с силой провел ладонью по своему уродливому шраму, как будто надеялся именно теперь разгладить его.

— Мэвис, вы что-то упоминали и раньше про Штамма. Кто это?

Он оперся о сундук, вынул пачку сигарет и, не торопясь, прикурил.

— Штамм — шпион, резидент иностранной разведки, — отчеканила я. — За ним охотится ФБР. Впрочем, все уже и так знают, что Штамм — это вы и есть, мистер Штайнер.

— «Все»? Кто «все»? — насторожился он.

— Агент ФБР, например, — ответила я, мстительно глядя на Штайнера. — А также Кези Джонс. Так что — сдавайтесь и не ждите, когда вас прихлопнут при попытке к бегству.

Штайнер курил и о чем-то напряженно думал. Я бы сказала: он решал сложную шахматную задачу и смотрел на меня, оценивая, являюсь ли я важной фигурой.

— Мэвис, а может, мы с вами заключим некое соглашение? — неожиданно Штайнер стал вежлив и внимателен. — Вы отведете меня как шпиона туда, куда следует, но прежде сообщите кое-какие подробности. Почему вы уверены, что Штамм — это я? От кого вы узнали про Штамма? Кто такой агент ФБР?

— А вы действительно хотите сдаться? — подозрение не покидало меня.

— Это было бы разумно. Вы же сказали, что все всё знают, в том числе и Федеральное бюро расследований.

В его рассуждениях была логика. Не скрою, мне льстило, что резидент решил доверить свою судьбу именно Мэвис Зейдлиц. И, хотя ноги по-прежнему плохо держали меня, голова работала, как часы.

— Хорошо, я, пожалуй, согласна на такое соглашение, — снисходительно кивнула я. — Но поблажки, мистер Штамм, не ждите.

Я рассказала ему все: как Хетчик Третий явился в агентство «Рио инвестигейшн», как я устроилась работать в клуб, как обнаружила труп толстушки... Штайнер слушал с огромным интересом. Он буквально ловил и тут же заглатывал каждое мое слово. Когда я закончила свой рассказ, в консервной банке, служившей Сэди пепельницей, было полно окурков.

— Ну вот, отпираться смысла не имеет, — произнесла я, подводя итоги. — Все очевидно.

— Согласен... Однако есть один момент, который я бы хотел прояснить, — Штайнер раскурил очередную сигарету. Подвал был окутан сигаретным дымом, как туманом. — Почему, зачем я убил Саломею? Ведь она, судя по вашему интересному рассказу, моя сообщница!