Выше ножку! - [25]

Я ничего не могла ответить, потому что лихорадочно размышляла: как сбежать? Я чувствовала, что сейчас самое время совершить стремительный побег и лучше всего — в Антарктиду. Можно и в Африку, без разницы. Но только подальше. И вдруг ноги мои сами собой понесли меня к двери.

Штайнер оказался не только хитрым, но и ловким: он ухватил меня двумя руками — за юбку и блузку. Но громила не знал, что это всего лишь «спецодежда», предназначенная для шоу. И она, как и полагается, эффектно порвалась, оставив в его руках одни клочья. К несчастью, я запуталась в лоскутах юбки и грохнулась на пол, подняв пыль столбом.

Не успела я подняться, как железная рука монстра уже впилась в мое плечо. Штайнер обладал нечеловеческой силой — он рывком вернул меня на ноги. Я стояла перед ним в тонких трусиках и бюстгальтере без бретелек. Трусики мои были именные, и на черном шелке золотыми буквами было вышито: «Мэвис» (на левой половинке) и «Циркус» (на правой). Не знаю, прочел ли этот кретин вышивку, но левая рука его тянулась к ней, — это я видела хорошо.

Ну почему так получается: всякий раз я стою — нос к носу — с этим бандитом, и он рассматривает мое обнаженное тело! Бедная мамочка! Если бы она видела сейчас нас обоих, она наверняка приняла бы Штайнера за одного из битников, которых терпеть не могла.

Железная рука Штайнера подтянула меня поближе, и мерзкий голос проскрипел мне прямо в лицо:

— Куда нам торопиться, бэби? Мы еще не все выяснили. Я хочу задать вам пару вопросов.

Что делать? Мой компаньон Джонни Рио всегда в таких случаях советовал: «Беги!» Морской сержант говорил другое: «Бей!» Мисс Тернболл: «Зови на помощь!» Но, увы, сейчас я ничего не могла: бежать я пыталась, но неудачно, врезать как следует Штайнеру — не хватало силенок, а кричать я попросту боялась: этот монстр запросто мог выбить мне зубы и засунуть в глотку свой кулак. Оставалось последнее оружие: мой собственный тест на разумность. Короче: я решила сама задать Штайнеру пару вопросов по существу. Терять мне уже нечего: Штайнер сообразил, что удобнее всего представить Кези Джонса как убийцу Саломеи Кёнигин. Меня он решил шантажировать. А Кези... Ему будет очень трудно доказать в суде, что он не прикоснулся к толстушке даже пальцем.

Нет, мистер Штайнер, ваш план сейчас провалится в тартарары. Сосунок! Вы еще не знаете, что такое — стоять на пути бесстрашной Мэвис Зейдлиц!

— Я тоже давно мечтаю услышать от вас четкие ответы на свои вопросы, мистер Штайнер, — заявила я и смело посмотрела в глаза противника.

— Да? — хмыкнул он. — И что же это за вопросы?

Его пальцы еще сильнее стиснули мое плечо. Ого, если так и дальше пойдет, моя рука будет парализована.

Я набрала побольше воздуха в грудь и выпалила:

— Как велика ваша шпионская сеть? Многих ли удалось завербовать, мистер резидент?

Штайнер ослабил хватку и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Что? Что вы говорите? — произнес он вдруг осевшим голосом.

Я испытала ни с чем не сравнимое чувство превосходства женского ума над грубой физической силой.

— Вы считаете, что поступили весьма умно, когда не стали напяливать на себя униформу почтальона? — Я всячески показывала, что не боюсь его. — Вам кажется, что никто не знает о вашей настоящей роли в клубе. Нет, дорогой, мне известно все или почти все. Вы руководите почтовым отделением здесь, в клубе.

Его челюсть отъехала и повисла без движения.

— Да! — воскликнула я. — Клуб — это почта! — повторила я тот бред, который услышала от Кези. — Действительно, придумано неплохо: кто догадается, что письма отправляются именно в тот момент, когда Кетти Шланг выделывает все эти па-де-де с шестом!

Штайнер продолжал стоять с отвисшей челюстью.

Я услышала, как за моей спиной скрипнула дверь. Следом раздался голос Маркуса Адлера:

— Мэвис! Что ты тут делаешь? Тебя все разыскивают!

Штайнер все еще обалдело рассматривал меня, но автоматически убрал руку. Я принялась массировать плечо, восстанавливая кровообращение.

Гиббон Маркус смотрел на нас обоих, и глаза его становились все круглее и круглее.

— У вас тут что?.. Я, наверное, не вовремя вошел в собственный кабинет?

Он начал подхихикивать и чуть было не заржал.

— Нет, мистер Адлер, вы вошли вовремя, — сказала я. — Мы с мистером Штайнером болтали о том о сем...

Адлер выразительно уставился на обрывки моей одежды на полу.

— Да-да, — Штайнер пробудился от внезапной летаргии и судорожно сглотнул. — Мы с Мэвис обсуждали проблемы почтового ведомства.

Я подумала; а не хочет ли Штайнер предупредить Маркуса Адлера, который, несомненно, является членом его шпионской организации? Надо кому-то из двоих закрыть рот.

Поэтому, красиво изогнувшись, я повернулась к Адлеру и, бросив на него «пожирающий взгляд», произнесла с придыханием:

— Мои разговоры всегда сводятся к одному...

Нежно обхватив директора за шею и поднявшись на цыпочки, я страстно поцеловала в губы. Не знаю, сколько продолжалось это действо, но, когда я отлипла от него, он был пунцовый с красными пятнами от моей помады.

Я легким движением подхватила юбку с блузкой, но надевать их не стала, а небрежно перебросила через руку и поспешила к двери.