— Я… я н-не знаю, — Бейли сел на край кушетки и свесил ноги. Он все еще дрожал. — Как долго я был в этом состоянии?
— Я не смотрел на часы. Но сейчас скажу. — Бирдсонг нажал на клавишу. Приборная панель щелкнула и выдала распечатку данных. Он оторвал показавшуюся из принтера полоску бумаги и прочел, что на ней было:
— Где-то пять секунд.
— Фью? Гм, так. — Вдруг его пронзило страшное подозрение и он спросил: — Это ведь реальный мир?
— Что-что? Конечно. Какой же еще? Конечно, если ты не собираешься последовать славному примеру епископа Беркли. Но расскажи…
— Нет, постойте, — Бейли замахал рукой, — это слишком важно. Ко мне полостью вернулась память, но я могу и напутать. Давайте для начала сверим свои знания. Это направит ход моих мыслей в нужное русло. Каков статус эпидемии психических заболеваний?
Прежде чем ответить, Бирдсонг пристально на него посмотрел:
— Ну, как хочешь. Эпидемия развивается в соответствии с законом роста обычных дрожжевых клеток. Ты знаешь, сейчас рост заболеваний приостановился. Поэтому мы должны вовремя начать крупномасштабное лечение. Пока мы пытаемся вылечить жертвы эпидемии тем или иным способом — наиболее эффективными способами, какие мы можем придумать. Эта наша программа направлена на поиск самого оптимального и основательного решения. — Его нетерпение вырвалось наружу. — Ты нашел ответ?
— Я не знаю, — Бейли встал с койки, потянулся, подошел к окну, посмотрел на город, на залив. — Нам нужно проанализировать и оценить полученную мной информацию, а, возможно, собрать последующую, а до этого необходимо определить коэффициент опасности; я понял, что нам необходимо определить такой коэффициент. Но позже, позже. — Они засмеялся: это была небольшая истерика. — А сейчас я доволен тем, что фундаментальные ответы еще не найдены, что мы бестолково бредем к истине — с нашей человеческой привычкой делать все медленно, неуклюже, неэкономно, несогласованно, прозаически, — и что, слава Богу, я вернулся в реальный мир!
