Вымысел исключен - [11]

После разгрома Мамая авторитет Руси значительно вырос, так что вчерашние враги, литовцы, на некоторое время врагами быть перестали, озабоченные собственными проблемами, связанными с Тевтонским орденом. В 1410 г. рыцари этого ордена потерпели сокрушительное поражение у Грюнвальда от польских, литовских и русских полков. А в 1428 г. по приглашению великого Московского князя Василия Темного русские земли посетил его родной дед — литовский князь Витовт. В тот момент произошел весьма примечательный случай, все признаки которого свидетельствуют о существовании не просто разведки, но разведки нелегальной, направленной против нашего государства.

Своей веселостью и незаурядной находчивостью Василию пришелся по душе любимый шут гостя, по имени Курка, которого Витовт и оставил внуку, не устояв перед настойчивостью его просьб. Так Курка стал скоморохом князя Московского. Лишь четыре века спустя историки узнали о его истинном амплуа. В кенигсбергском архиве сохранились документы, утверждающие, что он был тайным агентом-рыцарем Тевтонского ордена, засланным сначала в Литву, а затем и в Московию. Все добытые и переданные им сведения регулярно докладывались магистру ордена Паулю фон Русдорфу. Как видно из донесений, перед разведчиком стояла задача получения информации, касающейся вооружений, и прежде всего — количества и численности конницы; ибо в те времена государство, обладающее сильной конницей, считалось могущественным в военном отношении.

Вот одно из донесений Курки:

«Знайте, что я догнал великого князя на его четвертой ночевке по пути его из Трок до Смоленска. Поставлено ему вовремя встречи 27 сотен коней, не считая тех, которые еще ему доставят в Смоленске. Князь Сигизмунд, когда великий князь прибыл в его край, доставил ему 10 коней, а когда принял егов замке, доставил 200 коней (и кроме того, поднес в подарок дорогие меха, соболя и много татарских денег…). Затем мы поехали к Свидригайлу. Этот князь доставил 90 коней, много мехов, соболей и много денег… Знайте также, что у великого князя были и посольства из Великого Новгорода, Смоленска и постоянно приезжают к нему послы: от татарского царя, от турецкого султана и от многих христианских и нехристианских князей. Приезжают они с богатыми подарками — трудно было бы все описать, расскажу о том устно, когда возвращусь. Поручаю себя Вашей милости. Писано в Смоленске в день успения Божьей матери. Число коней превосходит три тысячи. Генне, до полудня рыцарь, после полудня шут, Ваш дворянин».

Могущество Московского государства действительно возрастало. Это очень тревожило соседей и вынуждало их вести разведку против Москвы. Карл Маркс писал об этом времени: «Изумленная Европа, в начале царствования Ивана III едва замечавшая существование Москвы, стиснутой между татарами и литовцами, была поражена внезапным появлением на ее восточных границах огромного государства, и сам султан Баязет, перед которым трепетала Европа, впервые услышал высокомерные речи московита». С ростом государства возрастала и потребность в разведовательной информации.

В ХV-ХVII веках Московское государство, как и большинство других, еще не сформировало особых централизованных органов, предназначенных специально для ведения разведки и контрразведки. Это приходилось совмещать с выполнением своих официальных функций различным приказам, в первую очередь, Посольскому и Разрядному, главным правительственным учреждениям тогдашней Московии.

Посольский приказ при Иване IV Грозном осуществлял дешифровку донесений иностранных послов и не без успеха вел контрразведывательную борьбу против экономического шпионажа Английской Московской компании (стремившейся достать образцы руд, раскрыть рецепты окраски тканей и кожи и т. д.). Чтобы затруднить деятельность разведок на территории России, Посольский приказ запрещал иностранцам носить русскую одежду и иметь русских слуг. При царском дворе был разоблачен английский агент Бомелин, выдававший себя за крупного специалиста в математике, астрономии и медицине. Любопытно, что ради засылки в Москву и выполнения своих задач этот крупный авантюрист был выпущен англичанами из лондонской тюрьмы Тауэр.

Посольский приказ раскрывал также и факты военно-экономической диверсии. Так, в 1648 г. было перехвачено донесение шведского резидента Поммеринга своему королю: «Как эти(иностранные специалисты) уедут отсюда, тульские и другие русские горные заводы не в состоянии будут вредить горным заводам Вашего королевского величества, ибо я достал Петру Марселису (владельцу тульского завода) плохого кузнечного мастера». Во второй половине ХVII в. шведам удалось подкупить работавшего в приказе подъячего Григория Котошихина, который, однако, вскоре был разоблачен.

При Иване Грозном имелся Тайный приказ, возглавляемый могущественным боярином Василием Ивановичем Колычевым (по прозвищу Умной). По указу царя он объединил свое ведомство с Посольским приказом. После разгрома опричнины они сосредоточили свои усилия не на борьбе с внутренней крамолой, а на том, чтобы предотвратить попытки обострения внутренних противоречий, предпринимаемые иностранными тайными службами. Колычеву не удалось многого осуществить, ему мешали, ибо было видно, что всякий, ощутив силу, тянется к чужому.