Выиграть жизнь - [80]

Тогда, сев лицом к Эль Кемадо, я стал вспоминать: чтобы иметь успех во время охоты на силу, нужно соблюдать посты, пребывать в постоянной молитве и быть чистым сердцем.

Даже влюбленный уичоль не может участвовать в ритуальной охоте, иначе отпугнет "священного оленя"…

Сигнал? Да! И опять я не заметил, когда он возник во мне. Надо быстрее продолжать поиск. Я открыл глаза и оперся на руки, намериваясь встать. Взгляд упал на землю между скрещенных ног, и… Я издал возглас, которого прежде никогда от себя не слышал. Прямо подо мной, выглядывала из земли долька хикури размером с монету. Я сунул руку в карман.

Жало ножа, издав знакомый щелчок, преданно выпрыгнуло наружу. Я посмотрел на победно блеснувшее лезвие, но тут же отбросил нож в сторону, вместе с кощунственной мыслью о его применении. Лихорадочно, но аккуратно, я стал руками расчищать песок и камни вокруг моего растения, которое по мере освобождения из своего убежища все увеличивалось в размерах. Это был огромный плод. Боже, да я просто сидел на нем. Меня даже не удивило неожиданное появление верховного мага. Он сказал: "Если это и есть та прекрасная "женщина с зелеными волосами", которую мы видели во сне, то совсем рядом должен быть ее сын".Действительно, к упругому телу большого кактуса прижимался маленький отросток второго. Освободив растение, я бережно срезал его, соблюдая ритуал, и, поднявшись на ноги, ликуя, протянул добытого "оленя" индейцу. Верховный жрец проворно поднялся с земли, сделал шаг назад и поднял ладони на уровень плеч, будто сдаваясь в плен. Никто, даже он, не должен прикасаться к моему кактусу.

– Теперь найди свое место силы и прими эти плоды, – сказал вождь.

Спустя сутки я услышал слова жреца, доносящиеся из оставленного мною мира. Вождь говорил: "Татаван, ты держишь его в мире правды слишком долго, я прошу тебя, отпусти чужеземца обратно, даже если он этого не хочет. Я сам сейчас приду за ним, чтобы сопроводить его в привычный мир людей. Я вижу и знаю, что он пришелся тебе по душе, и поэтому обещаю, что приведу его к тебе спустя год вновь".

Утро той ночи длиною в жизнь застало меня под звездным небом. Я вспоминал неземное путешествие и пережитые мной ощущения…

– Я наблюдал за твоим путешествием, – пел Верховный вождь, – ОН показал и дал тебе столько, сколько ты смог взять на этот раз.

– А теперь думай свои вопросы и учись слышать мои ответы, – сказал маг.

– По-моему, он вовсе не относится ко мне враждебно, – подумал я.

– А разве может быть врагом человек, которого ты не знаешь лично? – прозвучал ответ дона Аполонио. Он даже не пошевелил губами, отвечая мне. Впрочем, ушами я мог услышать лишь позвякивание подвесок на полях его шляпы.

– Почему вы носите только традиционную одежду?

– Если орел наденет на себя оперение попугая, он станет просто большим попугаем.

А попугай в оперении орла, перестав быть попугаем, не станет орлом…

– Что происходит со мной, что я должен понять прежде всего и как мне это сделать?! – я мысленно произнес сразу три непростых вопроса, умышленно объединив их в один.

Маракаме продолжил свои ответы после долгой паузы:

– Место, где зажжен костер – Центр вселенной. Поэтому мы сидим у огня, объединившего всю вселенную: живых и мертвых, людей и богов, страны и континенты, религии и народы, материю и дух, прошлое, настоящее, будущее. Люди городов способны преобразовывать лишь внешнюю оболочку мира: свое тело, свои вещи, жилища и города. "Тело и дело" – девиз вашей цивилизации, а не "душа и жизнь"… Понять законы мироздания можно лишь заглянув в седьмую сторону света, внутрь Мира, внутрь себя…

– И обязательно вытащи из себя слова, которые сейчас там живут.

Я открыл свой дневник и, записав то, что лежало поверх сердца, поспешно закрыл его, даже не прочитав написанного.

Зеленый ветер заблудился в бороде,  И радуга клубком у ног свернулась.

И с криком падают снежинки на цветы.

Смолой горячий лед течет к вершинам, И запах слова, и горечь меда и сладость перца, И Бог заглядывает в сердце.

И я переступаю горизонт.

* * *

– Выходить из Вирикуты мы будем на заходящее солнце, – сказал вождь. – И смотри, не потеряйся.

Я шел за индейцем. Сердце колотилось, меня бросало то в жар, то в холод. И вдруг я начал стремительно расти. Глядя на шляпу вождя, как на яркую мишень, я замедлил шаги, чтобы не наступить на своего проводника. Мелькнула мысль, если я упаду, то точно раздавлю его. И тут я обнаружил, что вождь… мгновенно увеличился в размерах. Нет, это я стремительно уменьшаюсь…

Только бы не отстать. Хорошо, что маракаме видит и дожидается меня. Я шел вслед за индейцем, экспериментируя и развлекаясь своими новыми способностями. Все органы чувств были фантастически обострены и удивительным образом "настроены". У зрения, например, появилась новая функция, которую я назвал "зум". Я мог по желанию, как в мощный бинокль, микроскоп или объектив кинофототехники, приближать и удалять объекты.

Я мог переворачивать "картинку", разглядывая ее будто вверх ногами, мог превращать ее в негатив или позитив. Но если я мог подобрать фотографические термины для описания этих способностей, то для других, "псевдонаучных", моего глоссария явно не хватало.