Выиграть жизнь - [13]

Слушая рассказ мамы, я держал в руках коготь и будто наяву видел все то, о чем она рассказывала…

Моего прадеда по маминой линии везли к его дому через все село на санях. Рядом с ним на этих же санях лежала окровавленная туша медведя-шатуна. Их так и нашли в лесу, лежащих в обнимку. С медведя сняли шкуру, а прадеда долго выхаживал местный знахарь.

Лекарства у него были известные: молитвы да настои из трав. Раны на руках, шее и голове зажили быстро. Но вскоре стало ясно, что мой прадед, охотник и первый плотник на деревне, обезножил навсегда. И тогда Василий Иванович попросил свою жену, мою будущую с прабабушку, подать ему заготовленные им деревянные бруски и его широкий охотничий нож.

– Ложек нарежу, негоже мужику сырым бревном в избе валяться.

Под утро, глядя на образа, он навалился непослушным телом на широкое лезвие.

Ножом, которым он "упредил" медведя и "ослобонил детей и бабку" от своей обузы спустя много лет его сын – мой дед Петр Васильевич, в день, когда я сделаю свои первые шаги, разрежет на моих ногах невидимые путы. Нет уже ни моего деда, ни прадедова ножа.

И только коготь того медведя на моей шее по сей день заставляет меня искать свою силу и правду по всему белому свету.

И больше ничего. Никакого дома, никаких вещей, бумаг, историй… Только память цепко хранит звуки и запахи, яркие картинки, увлажняющие глаза, и мои глупые детские вопросы заглушающие очень важные ответы: "А кто такой Бог? А что такое Родина?…"

ПО СЕКРЕТУ ВСЕМУ СВЕТУ публично об ИНТИМНОМ

ЭПИЗОД 1

Тело привычно выполняло знакомые движения, а мозг отчетливо, как инструктор, корректировал схему тяжелой, но приятной работы. Медленнее, еще медленнее, нежнее. Только не торопись. Вот так, так, ты все правильно делаешь. А теперь сюда одну ножку, сюда другую… Умница, у тебя все получается как надо, и ты уже второй час нравишься мне, с каждой минутой все больше и больше. Ну а теперь пора. К дьяволу изнуряющий контроль над ситуацией. Последний рывок, быстро-быстро, пока не иссякли последние силы и воодушевление. Теперь можешь стонать, кричать, кусать губы и чем активнее будут эти последние мгновения, тем скорее наступит заключительный аккорд восторга и я, наконец, смогу в изнеможении перевернуться на спину и, отдышавшись, сказать себе: "Я сделал это профессионально. Теперь и она в списке моих побед, и на ней сегодня, я испытал самые острые ощущения, которых ждал и к которым мысленно готовился в предвкушении этой запланированной встречи…

ЭПИЗОД 2

Она была прекрасна, пластична, стремительна. Вода забурлила вокруг нас. Ее молодое, влажное и упругое тело содрогнулось в последних конвульсиях и вскоре обмякло в моих руках. А ведь еще несколько минут назад я едва не задохнулся в ее объятьях…

ВОПРОСЫ ПО ПОВОДУ эпизодов Корр.:

– А чем же закончилось это "любовное приключение" с темпераментной особой?

B.C…

– Я ее съел…

Корр.:

– Кого?!

B.C.:

– Анаконду, имевшую неосторожность напасть на голодного путешественника в джунглях Амазонии.

Корр.: Да, кстати, и первый эпизод "из дневника", рассказывает тоже не о том, о чем, очевидно, подумали, как и я, безнадежно испорченные амурными романами читатели. Это лишь эпизод о покорении Виталием, одной… из горных вершин.

– Виталий, а Вы никогда не боялись, что однажды вас насильно заставят жениться на какой-нибудь папуаске, африканке или индианке из амазонских джунглей?

B.C.:

– Быть дееспособным мужчиной в первобытнообщинном племени, а уж тем более воином, и не иметь жен, количество которых является главным показателем уровня твоих возможностей и твоего состояния, по мнению, например, латиноамериканских индейцев яномами, по меньшей мере, глупо. Ты можешь иметь столько жен, сколько можешь иметь. Но  иметь жену, это еще и означает защищать и кормить ее, а в том числе и ее родителей. Жену можно отбить в соседнем племени, можно вырастить, принося еду родителям девочки, которую ты намерен в будущем взять в жены. Женой может стать супруга погибшего брата или родственника и даже родная сестра, но в последнем случае ты навсегда получишь унизительное прозвище "явере" и значительно подорвешь свой авторитет среди соплеменников.

Мое положение "холостяка" в племени, например яномами, беспокоило не только разновозрастных представительниц прекрасного пола, но и вызывало среди мужчин у кого искреннее сочувствие, у кого подозрения, а у некоторых и явные опасения за своих жен, откровенно кокетничающих при моем приближении. Женщины беспардонно садились ко мне в гамак, трогали и поглаживали меня, приближая при этом свое лицо так близко, что я всякий раз боялся, что однажды одна из них случайно выколет мне глаз своим украшением, торчащим по обе стороны носа.

Однажды я взял на руки маленькую, примерно четырехлетнюю симпатичную девочку по имени Афи. Малышка крепко обвила меня ручонками, и я некоторое время с удовольствием носил ее на руках. С тех пор, когда я находился внутри шабоно (щабоно – коллективное жилище латиноамериканских индейцев), она непременно была рядом и естественно чаще других получала от меня маленькие знаки внимания и дружбы. Однажды ко мне подошли несколько мужчин. Один из них, оказавшийся старшим братом Афи, положил ее мне в гамак и жестами, исключающими любое неверное толкование, показал, что я могу с ней делать. Каково же было мое благородное негодование. Но, поостыв, я понял, что девочка предлагается мне в будущие жены, причем исключительно вследствие моей демонстрации неравнодушного к ней отношения. Поэтому, отвергая ее в качестве жены, я должен был выдвинуть серьезные аргументы. Пришлось долго объяснять, что я имею более чем достаточное количество жен в своем далеком шабоно, куда я намерен вскоре возвратиться. А знаки внимания к Афи – лишь демонстрация моих дружеских чувств к ее брату и отцу. Это объяснение устроило не только ее благородных и заботливых родственников (которые стали называть меня с той минуты "шори", что означает брат), а также всех остальных соплеменников. Всех, кроме… самой Афи. С этого времени я часто натыкался на ее выразительный взгляд и обнаруживал ее почти постоянное присутствие подле себя…