Выход под солнце - [3]
Неожиданно старый гном заметил, что возле камня, на который облокотился один из эльфов, что-то странно и весьма неожиданно блеснуло? Старый гном медленно наклонился туда, чтобы понять то, что же он тут видит? Это была обычная заколка для плаща. Как ни странно, это была эльфийская заколка? Причём на ней было видно свежие следы крови. Заметив его внимание, эльфы тоже насторожились и посмотрели туда же.
— Эту же заколку носил глава общины эльфов вашего города? — Подняв обнаруженный предмет, удивленно повернулся к старому гному командир группы эльфов, которые прибыли сюда видимо для проведения следствия по поводу пропажи посла Великого князя. — Я сам видел у него эту заколку сегодня! Она была у него на плаще, когда он уходил израненный, чтобы вернуться в город! Как она здесь оказалась?
Удивленный Жринд Баукан не успел ничего ответить, как между эльфами что-то как-то странно плюхнувшись упало. Повернувшись туда, гном с каким-то странным и даже заторможенным удивлением понял, что между ними лежит какой-то странный кожаный мешочек, из которого вылилось немного ещё более странной жидкости, исходящей паром, создающим целое облако вокруг упавшего предмета. Попытавшись вспомнить то, что ему всё это напомнило, он тут же вздрогнул. Это облако, да и сам этот весьма своеобразный дым смог напомнил ему одну тварь с десятого уровня этого Пещерного лабиринта. Пещерный червь там был очень силён. По сути, против него никто и выступить не мог. Именно из-за этого дыма! Это был странный туман, усыпляющий любого! Все те, кто хоть как-то наталкивался на него, просто погибали! Жринд Баукан ещё не успел ничего крикнуть, как почувствовал, что у него закружилась голова, и начали подгибаются ставшие ватными ноги. Видимо не один он попал в эту ловушку? Эльфы тоже один за другим падали на землю. А те, которые бросались им на помощь, тоже попадали в этот круг, ставший для них ловушкой. Уже теряя сознание старый гном заметил, что ни один из эльфов не избежал этой странной ловушки. Все они упали возле него, что и стало приговором их группы. Осталось только дождаться того, кто это всё подстроил? Видимо эти эльфы, которые отходили раньше, точно также пытались здесь укрыться от преследования тварей? Вот только их тут кто-то ждал? Но кто?
И вот сейчас, открыв свои глаза, старый гном пытался понять то, где он находится. Вокруг царила сплошная темнота. Хотя его глаза немного и привыкли к этой темноте, но всё равно он понимал, что поблизости нет ни одного источника света, что было необычным. Более того… Попытавшись ощутить свое тело, Жринд Баукан понял, что ничего сделать не может. Как ни странно, но он был распят за руки и за ноги. Более того… Он был абсолютно голым! Голым и прижатым к камню. Неужели их догнали гоблины? Но как гоблины могли придумать такой коварный план ловушек? Хотя… Кто знает, на что способны Гоблины — Шаманы? Эти твари вообще не поддавались никакой логике. Оставалось только одно. Надеяться на то, что всё-таки это не гоблины…
— Ну что, очнулся? — Неожиданно в темноте ожила тень, которая приблизившись к старому гному, довольно несильно ударила его по щеке своей рукой, чтобы было похоже на своеобразную оплеуху. — Вот скажи ты мне, дурак старый, какого Демона тебя сюда занесло? Сидел бы у себя в городе, был бы… Что у вас там пьют? Не знаю, что вы там пьёте… Ну, по крайней мере, жил бы в своё удовольствие. Зачем ты сюда приперся? Тем более с эльфами? Я и так устал вас гонять по этим лабиринтам. Только не говори, что ты со мной хотел побеседовать по поводу поставок моих амулетов лечения?
Всё же пытаясь освоиться и понять, где он находится, старый гном неожиданно понял, что похолодел всем телом. Неужели это тот самый молодой маг, которого он так искал? Но почему он ведет себя подобным образом? Почему он схватил старого гнома, являвшегося главой Гильдии поисковиков и охотников? Ну, по крайней мере, пока что являвшегося главой… Почему он на эльфов тут охотится? Почему…
У старого гнома было слишком много вопросов, связанных с словом почему. И он попытался их задать. Вот только отвечать на эти вопросы разумный, в руки которого он попал, совершенно не собирался. Тот начал задавать свои вопросы. А когда старик не отвечал на них, то молодой маг сразу же принимал меры. И его меры воздействия старому гному категорически не понравились. У этого отшельника оказалось весьма своеобразное чувство юмора. Он начал постепенно скармливать старика детёнышу Пещерной сколопендры, отрезая от него по кусочку. Естественно, что старый гном этого не хотел. И буквально через пару часов такой пытки, когда у него от одной ноги осталась культя выше колена, а от второй ноги вообще практически ничего не осталось, старик всё же заговорил. Жринд Баукан говорил. Говорил всё, что только знал, лишь бы успокоить этого сумасшедшего. Старый гном уже даже не надеялся на спасение или возможность побега. Да и куда ты побежишь, когда у тебя ног нет? Однако, он всегда лелеял надежду на то, что есть шанс откупиться. Откупиться от любого разумного, с которым можно только столкнуться в своей жизни. Вот и тут было точно также. Бывший глава Гильдии поисковиков надеялся в первую очередь откупиться от этого разумного. Он предложил ему часть сокровищ, которые у него имелись. Хотя он понимал, что всё отдавать нет смысла. Жринд Баукан мог предложить, например, пару-тройку хрустальных империалов, чтобы откупиться. Ведь это можно было вполне провернуть. Но парня всё это не интересовало. Хотя… Своими собственными словами старый гном привлёк ненужное внимание. И пытка продолжилась. Ещё через пару отрезанных кусков его тела, гном рассказал и о том, где хранит все свои сокровища. Абсолютно все. Рассказал и про то, как туда можно подобраться и снять защитную. Или вы думали, что тайник, содержащий внутри такие сокровища, будет защищен обычной щеколдой? Нет уж… Там были магические плетения, которые должны были их защитить. В ответ на свою откровенность старый гном просил только одного. Вернее, сразу двух. Спасение и освобождение. И он получил обещание освободить его. Правда, сейчас было непонятно то, где он находится и как будет выбираться? Но главное было вырваться из этих пут. Хуже всего было то, что этот странный разумный, который свил здесь себе целое гнездо, действительно жил в пещере! Гном, как житель подземелий, чётко чувствовал вокруг сплошной камень. Теперь он знал одну из тайн этого странного отшельника. Может он и артефактор… Но к людям он имеет очень отдалённое отношение. Он понял это когда увидел при свете зажжённого этим разумным светляка его лицо. В его лице было мало человеческого. Хотя возможно он и был помесью между орком и человеком? Было что-то в нём такое, хищное и кровожадное? Также были видны и слегка выступающие клыки. Вот только у орков клыки выступают с нижней челюсти. Снизу-вверх, так сказать, как те же самые бивни у вепря. А тут росли наоборот сверху — вниз! Кто же он? Но задавать такие вопросы этому парню Жринд Баукан не собирался. Он хотел убедиться в том, что этот разумный его всё же отпустит. Когда старик услышал о том, что его отпустят только после того, когда он сам проверит его слова, гном тут же вспомнил ещё про одно магическое плетение. То самое плетение, которое защищало его тайник, и являлось так называемой страховкой. Гном понимал, что его всегда могут попытаться обокрасть. И поэтому надеялся избежать подобного. Сейчас же он надеялся на то, что этот разумный отпустить его раньше, чем доберётся до тайника. Однако, тот оказался не настолько глуп. И всё же пришлось сообщить о ловушке. Если тот попадет в ловушку в доме старого гнома, то некому будет его освобождать. А всё потому, что было что-то такое в этих камнях вокруг, что говорило старику о главном. Он не сможет самостоятельно отсюда выбраться. Ему всё равно будет нужна помощь. Тем более, что ног у него теперь нет! Нет… Ноги ему любой маг — лекарь может вырастить. Нужно просто хорошо заплатить. Конечно, когда он понимал, что сейчас у него денег может и не остаться? Но всё-таки ему очень хотелось жить. Даже так. Даже таким инвалидом. Ведь живут же другие? Сейчас он даже не вспоминал о том, что эти другие когда-то им были выброшены из Гильдии за ненадобностью. И даже Гильдия, по его приказу, не выплачивала таким несчастным ни одной медной монеты. И таким же несчастным теперь должен был стать и он сам. Но… Он хотел жить! Жить… Больше всего.
