Выход на бис - [16]

Тина посмотрела вперед, потом на другой берег речки, после этого на камни, вокруг которых журчала вода и, обтекая их, неслась куда-то в бесконечную черноту туннеля.

— Посвети своей лампой на камни, — велела она, — я попробую перейти на тот берег. Как только я перейду, то начну светить себе, а ты перейдешь следом за мной.

В общем, она поставила ногу на один камень и шагнула на него с берега. Потом перенесла ногу на второй камень, опять шагнула. Сумочка, та самая, из-за которой мы отстали от группы, висела у нее на плече. Если б я был на ее месте, то перед тем, как переходить речку по камням, повесил бы сумку наискосок, чтоб ремень цеплялся за шею. Но она и здесь оказалась недальновидной.

Речка была шириной всего в семь-восемь футов, не больше. В отсветах фонаря мисс Уильямс я заметил чуть впереди, на том берегу, небольшую площадку и какую-то очередную дыру в скале. Мне даже померещилось, будто там, в той дыре, мигнул свет. Как-то непроизвольно я повернул голову в ту сторону и убрал свет своей лампы с третьего камня, на который собралась перебраться учительница.

— Ой! — взвизгнула она, испуганно дернулась, не видя, куда поставить ногу. При этом ремешок сумочки соскользнул с плеча, а сама сумочка шлепнулась в воду. Физичка сдуру попыталась ее подхватить, качнулась вправо, а ее нога, обутая в кроссовку, при этом не нашла опоры. Бултых!

Не знаю, что на меня нашло, но, увидев, как быстрое течение подхватывает визжащую от ужаса училку и уносит в темноту, я прыгнул за ней…

Взят под контроль

Из этого дурацкого сна я вылетел мгновенно, поскольку испытал замечательное освежающее действие подземной воды с температурой около десяти градусов по Цельсию. Нет, все-таки приятно иногда расстаться с чужим отрочеством и оказаться самим собой, 34-летним, хотя и лежащим на больничной койке. Ведь при пробуждении тебя ожидают не сырость и сквозняки подземного царства, а теплынь и кондиционированно-свежий воздух университетской клиники. Чуть-чуть, правда, отдающий больничным ароматом.

Судя по всему, медикам удалось меня отстоять, в смысле не отдать Марселе. Я даже догадался, что какую-то роль в этом сыграл «дурацкий сон», потому что заботливая Марсела, видать, не решилась беспокоить меня, спящего, и отложила похищение на более поздний срок. В палате, однако, у входной двери, появились мордастые ребятки в удивительно знакомой униформе. Нет, это были не московские омоновцы в асфальтовом камуфляже и не муниципалы в синих кепочках а-ля русская вспомогательная полиция при немецких оккупантах. Но униформу эту я раньше видел, хотя и давно. Память сбросила, выражаясь по-компьютерному, все впечатления от похождений Майка Атвуда и по-деловому закопошилась в своих архивах. И хоть не сразу, но докопалась: такую форму носили охранники виллы Куперов, которая располагалась где-то здесь, на Гран-Кальмаро. На самой вилле, в том самом розовом особняке, заделанном под испанскую колониальную архитектуру, мне бывать не доводилось. Тогда, тринадцать лет назад, яхта «Дороти» после бурных событий у острова Сан-Фернандо на несколько часов зашла в прилагавшийся к этой вилле частный порт. Мне припомнилась живописная бухта, разделенная каменным молом на «чистую» — для господского купания и «нечистую» — для стоянки хозяйского флота — половины. Вспомнился пирс, где стояли незабвенная яхта «Дороти», декоративный парусник «Си Игл», вооруженный зенитками сухогруз «Айк», переделанный из боевого фрегата, и целая куча мелких прогулочных суденышек. А на пирсе впечатляюще смотрелись мордоворотики в серой униформе с «магнумами» в открытых кобурах.

Вот такие появились теперь и у меня в палате. После недолгих логических рассуждений я допер, что раз покойный — хотя в этом я чуточку сомневался — Браун-Атвуд стал совладельцем компании Куперов, а позже и контрольный пакет выкупил, то вполне мог прибрать к рукам и бесхозную гран-кальмарскую недвижимость. То есть весьма возможно, что она со всеми прибамбасами (в том числе и с охраной) теперь записана на Марселу. Поэтому мордоворотики приглядывают тут за моей безопасностью. И ежели профессору Кеведо с подручными от большой тоски по маме захочется меня спровадить на Акулью отмель, а сеньора Лаура сумела убедить Марселу, что такая опасность вполне реальна, то данные мальчики должны защищать меня, не щадя живота. По-научному это называется «взять ситуацию под контроль».

Кроме мордоворотов, мой покой берегла сестра Сусана. Она, бедняжка, не без опаски поглядывала на гориллоподобных мулатов, вполне способных при желании поиграть ею в пляжный волейбол. Но судя по всему, эти самые малыши были отменно вышколены и знали, что на службе положено, а что нет. Конечно, если б им отдала такой приказ миссис Браун, они бы не только в волейбол, а и в футбол сыграли любым человеком. Потому как приказ.

Но самого главного «слона» я спервоначалу и не приметил. Оказывается, в двух шагах от моей койки была установлена комфортабельная раскладушка с водяным матрасиком, на котором мирно посапывала Марсела. Вокруг раскладушки была развернута старинного образца китайская ширма из бамбуковых лучинок и зеленого шелка с вышитыми гладью ало-золотистыми языкатыми драконами. Ширма стояла буквой «L», должно быть, чтоб охранники не наблюдали хозяйку в неглиже. Зато с раскладушки очень хорошо просматривались дежурный стол, где печально кемарила сестра Сусана, и, само собой разумеется, моя койка. В общем, ситуация была взята под двойной контроль.