Выгодная сделка - [8]

Пирл коснулась плеча Саду:

– Делай, что он скажет. Он профессионал. Ты многому научишься у него.

Саду заколебался, потом, одолев страх и осознав свою полную некомпетентность, вслед за Джоджо вышел на оживленную улицу Риволи.

Пирл проводила взглядом мужчин, отъехавших от магазина в спортивном автомобиле Саду. Закрывать бутик было еще рано. Она зажгла свечку перед китайским идолом и опустилась на колени, чтобы помолиться. Воздух наполнился ароматным дымом.

В то время, когда Смирнов встречал Маликова в Ле-Бурже, Дори получил из Вашингтона добро на реализацию своего плана.

Его предложение было рассмотрено руководителями ЦРУ и ФБР. Они проявили осторожность. Пока что, по их мнению, дело недотягивало до президентского уровня. Оно могло оказаться липой. Но они сознавали его потенциальную важность. Дори получил их Вашингтона по телефону спутниковой связи следующие указания:

– Вам предоставляется свобода действий, Джон. Во всяком случае, для осуществления первых шагов. Ваши расходы не ограничиваются… мы найдем средства, лишь бы был результат. Не нужно докладывать о каждом шаге. Действуйте, но не официальным путем. Если из яйца вылупится цыпленок, дайте знать.

Дори радостно улыбнулся.

– Положитесь на меня, сэр, – сказал он.

Дори любил подобные операции. Ему предоставили свободу действий, деньги и право самому отвечать за успех или неудачу. Он все обдумал в течение часа и был готов к осуществлению плана. Часы показывали восемь вечера. Маликов в это время летел из Лондона в Париж. Саду и Джоджо сидели в автомобиле возле американской больницы. Женщина, которую считали Эрикой Ольсен, любовницей китайского ученого, ведущего специалиста в области ракетостроения и атомного оружия, еще спала после инъекции пентатола. Охранник, рядовой первого класса Вилли Джексон, бдительный, дисциплинированный, но глуповатый солдат и отменный стрелок, шагал туда-сюда по больничному коридору, время от времени поглядывая на закрытую дверь палаты, где лежала Эрика Ольсен.

Дори поднял трубку телефона и позвонил О’Халлорену:

– Тим… помнишь Марка Гирланда?

– Гирланда? Ну конечно, он ведь работал на Россланда, верно?

– Он самый. Гирланд сейчас в Париже, он мне нужен. Он живет на улице Сюис. Доставь его сюда любыми средствами. Не позднее чем через час.

– Постойте, сэр, если я не ошибаюсь, этот Гирланд – ужасный упрямец. Что, если он не захочет приехать?

– Гирланд? Упрямец? Сейчас он не работает на меня. Я слышал, он стал уличным фотографом. Доставь его сюда, Тим. Пошли за ним пару дюжих парней. Он должен быть у меня не позже чем через час.

Дори положил трубку и откинулся на спинку кресла. Он был доволен собой. Он чувствовал, что действует очень неплохо.

Марк Гирланд!

Кому еще пришло бы в голову привлечь к операции Марка Гирланда?

Гирланд – тот, кто способен справиться с задачей, стоявшей перед Дори. Гирланд создан для подобной работы.

Дори нахмурился. Создан для подобной работы… но удастся ли уговорить Гирланда взяться за это дело?

Марша Дэвис перед уходом с работы принесла шефу тарелку с бутербродами и стакан молока. Дори, напряженно искавший правильный подход к Гирланду, в задумчивости протянул руку к бутерброду и откусил от него.

Глава вторая

Марк Гирланд пребывал в депрессии. Меньше всего на свете он любил проводить вечер в одиночестве в скромной однокомнатной квартире, расположенной на седьмом этаже старого невзрачного дома на улице Сюис.

На улице шел дождь, туфли Марка промокали: у Гирланда не было денег на новые. Вся его наличность составляла восемь франков и семьдесят два сантима. «Неужели, – горестно подумал он, – всего каких-то три месяца назад на моем банковском счете лежали пять тысяч долларов? Моя беда заключается в том, – сказал себе Гирланд, пытаясь устроиться поудобнее в разваливающемся холщовом шезлонге, – что я лентяй и мот».

У него была масса идей насчет того, как он истратит эти деньги. Кто мог предвидеть, что три жалкие клячи проявят такую прыть? Он вспомнил день, когда все его денежки исчезли в бумажнике улыбающегося букмекера на ипподроме Лоншан.

Потеряв то, что должно было послужить фундаментом для новой карьеры, Гирланд, однако, после дела Роберта Генри Кэри не собирался возвращаться к ремеслу тайного агента. Это занятие для идиотов, решил он. Гирланд с удовольствием послал к черту старого козла Джона Дори.

Уставившись на Гирланда поверх своих очков, Дори заявил тогда:

– Похоже, ты не тот человек, чьими услугами я могу пользоваться. Тебе нельзя доверять. Личные интересы для тебя важнее интересов дела. Я не собираюсь работать с человеком, который думает прежде всего о своей выгоде. Ты больше не работаешь у меня.

Гирланд радостно усмехнулся:

– Какой человек в здравом уме согласится пахать на тебя? Когда я вспоминаю грязную работу, которую выполнял для Россланда – да будет земля ему пухом, – и те жалкие гроши, которые я получал за нее, мне начинает казаться, что я должен сходить к психиатру. Это я на тебя больше не работаю. Прощай. Забудь обо мне.

Этот монолог произнес человек, имевший пять тысяч долларов, пусть и не совсем честно нажитых. Однако и теперь, постоянно испытывая нехватку денег, Гирланд не сожалел о разрыве с ЦРУ.