Выдержал, или Попривык и вынес - [23]

На двѣ мили выше Южнаго Пассъ-Сити мы увидѣли въ первый разъ то диво и чудо, съ которымъ не путешествующее юношество знакомится по учебникамъ и книгамъ, но видя которое собственными глазами, бываетъ всетаки поражено, — это снѣгъ среди самаго лѣта. Мы были теперь на значительной вышинѣ, вблизи облаковъ, и знали очень хорошо, что должны встрѣтить высокія вершины, покрытыя „вѣчнымъ снѣгомъ“, что такъ всѣмъ хорошо извѣстно по описаніямъ, но однако, когда я увидѣлъ ихъ вдали величественно блестѣвшими на солнцѣ и зналъ время года, а по случаю сильной жары долженъ былъ скинуть сюртукъ, то всетаки былъ изумленъ, какъ будто бы впервые слышалъ, что въ августѣ можетъ лежать гдѣ-нибудь снѣгъ. Правда, „видѣть, значитъ вѣрить“, многіе проживутъ всю жизнь, воображая, что вѣрятъ нѣкоторымъ общепринятымъ и установившимся истинамъ и никогда не будутъ подозрѣвать, что если бы они встали лицомъ къ лицу съ этими истинами, они бы убѣдились въ томъ, что въ д_ѣ_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_с_т_и не вѣрили въ нихъ, но только воображали, что вѣрили. Вскорѣ безчисленное множество вершинъ представилось нашимъ взорамъ, окутанное блестящимъ снѣгомъ, и тамъ и сямъ въ тѣни, по склону горъ виднѣлись небольшія мѣстечки, покрытыя снѣгомъ, мѣстечки, какъ казалось, не больше дамскаго носового платка, а въ дѣйствительности величиною въ большую площадь.

Наконецъ, мы добрались въ самомъ дѣлѣ до знаменитаго Южнаго Пасса и весело неслись высоко надъ грѣшнымъ міромъ. Мы находились на высочайшей оконечности главнаго хребта Скалистыхъ Горъ, куда долго пробирались и терпѣливо лѣзли дни и ночи; вокругъ насъ толпилось собраніе какъ бы королей природы, возвышавшихся на десять, двадцать и даже тридцать тысячъ футовъ, — величественные старцы, которые, если бы желали въ сумеркахъ посмотрѣть на Вашингтонскую гору, то должны были бы нагнуться. Мы были на такой воздушной высотѣ, что люди на землѣ какъ бы ползали, и когда преграждающіе утесы не мѣшали нашему кругозору, намъ казалось, что мы можемъ видѣть вселенную и любоваться на весь земной шаръ съ его горами, морями и сушею, разстилающейся таинственно сквозь лѣтній туманъ. Стоя на Пассѣ за облаками, онъ напоминалъ долину, въ одномъ же мѣстѣ скорѣе походилъ на перекинутый висячій мостъ, откуда мы видѣли, какъ возвышалась около насъ съ обѣихъ сторонъ треть двухъ или трехъ величественныхъ пурпуровыхъ вершинъ, и намъ казалось, что подойди мы къ самому краю и посмотри внизъ, то взорамъ нашимъ представятся въ глубинѣ прячущіяся массы горъ, равнины и тянущіяся у подошвы ихъ долины. Эти грозные султаны были убраны чалмами изъ безпорядочной массы облаковъ, которыя то оторвутся, то разорванными клочками несутся, набрасывая тѣни всюду по своему пути; задѣвая тутъ и тамъ встрѣчныя вершины, они покрываютъ ихъ, постепенно скользя уходятъ, обнаруживая снова пурпуровыя верхушки, украшенныя новымъ слоемъ снѣга. Эти огромные клоки облаковъ шли такъ низко, что, окутывая голову наблюдателя, заставляли его, невольно содрогаясь, отступить.

Съ того мѣста, о которомъ я говорю, можно было видѣть подъ собою цѣлый міръ какъ бы уменьшенныхъ скалъ и долинъ, ведущихъ внизъ, все ниже и ниже въ неопредѣленную даль, къ степи, гдѣ дорога казалась ниткой, гдѣ деревья походили на пучки перьевъ: эта была красивая картина при солнечномъ освѣщеніи, но все со спускающимся мракомъ, который затемнялъ очертанія все сильнѣе и сильнѣе подъ темнымъ сводомъ надвигающейся грозы; тогда, если ничто не преграждало и не портило вида, съ высоты стоящаго, онъ могъ наблюдать за разразившейся бурей, видѣть молніи, перебѣгавшія со скалы на скалу, ливень, падающій внизъ по долинамъ и слышать громъ и раскаты его. Мы видѣли все это; вещь обыкновенная для многихъ, но для насъ это было новостью.

Мы весело катили дальше и въ скоромъ времени на самой верхушкѣ (хотя всѣ онѣ въ продолженіе получасовой ѣзды были для насъ верхушками, стоящими подъ однимъ уровнемъ) мы подъѣхали къ ключу, который раздѣлялся на два источника, воды ихъ направлялись въ двѣ противоположныя стороны. Одинъ изъ этихъ источниковъ, какъ говорилъ кондукторъ, протекалъ на западъ въ Калифорнскій заливъ къ Тихому океану, пробѣгая сотни и даже тысячи миль по необитаемымъ степямъ. Онъ говорилъ, что другой источникъ, выходя изъ снѣговыхъ вершинъ, направлялся на востокъ, дѣлая столь же длинное путешествіе, и мы знали, что со временемъ успѣемъ позабыть о существованіи этой рѣченки, а она, все неутомимо продолжая свое теченіе внизъ по горамъ и долинамъ, мало-по-малу соединится съ широкимъ Миссури, потомъ продолжить свое направленіе черезъ неизвѣстныя равнины, степи и никѣмъ не посѣщаемыя дикія страны; послѣ чего вновь покажется между обмелѣвшими деревьями и песчаными отмелями, чтобы вступить въ Миссиссипи, слегка обмывъ пристань Сентъ-Луисъ, пойдетъ далѣе, проходя снова по мелямъ и по скалистымъ ущельямъ, по нескончаемымъ цѣпямъ бездонныхъ и обширныхъ извилинъ, по лѣсамъ, по таинственнымъ дорожкамъ, опять по мелямъ, окаймленнымъ широкимъ пространствомъ блестящаго сахарнаго тростника, черезъ Новый Орлеанъ, снова черезъ цѣпи и наклоны, чтобы, наконецъ, усталой, взволнованной, перенеся и горе и радости, броситься въ заливъ и успокоиться въ тропическомъ морѣ, гдѣ безъ всякаго сожалѣнія никогда болѣе не вспомнитъ о своихъ снѣговыхъ вершинахъ.