Вычитание земли - [2]

ВЕДУЩАЯ. Это технически возможно?

ПОСТАЛЫКИН. Ну почему нет… Ежели грамотно подойти… В общем, поспорили на ящик, я меньше ящика не спорю… Тут все в третьем цеху со мной спорить боятся… Вчера вечером не моя смена была, на завод зашел к Валерке договорится, чтоб мою «шестерку» на подъемник загнали, а тут дым столбом… Смотрю – несут, Серега уже и не дымится, а Андрюха черный весь, потрескался… Потому и не спорят со мной, что всегда прав оказываюсь…

ВЕДУЩАЯ. Как мы видим, Сергей и Андрей уже тогда в начале своей трудовой жизни проявляли качества, какими обладают настоящие люди, в основе мировоззрения которых лежат бесстрашие и личная ответственность… Впрочем, спросим у самих ребят… Что двигало вами, Сергей, что стало точкой отсчета на пути к подвигу?

СЕРГЕЙ. Любовь… Любовь и ревность… Я вспоминаю весенний день, обшарпанные стены ПТУ, мусорные баки во дворе… Там за баками мы сели в кружок, кто-то достал папиросу… Потом в аудитории мир разросся до размеров гулкого театра, голос преподавателя, бубнившего про диоды, стал складываться в мантру, я стал рисовать в тетради музыку… Красивую, торжественную… Мне представлялось, что эта музыка звучит на берегу моря, я иду, и мои следы слизывают волны… Аккуратно я обхожу ракушки и умирающих медуз… Вдалеке я вижу чей-то силуэт, кто-то идет мне навстречу… В одной книжке я прочитал, что такой сон снился человеку, впавшему в кому… Когда этот человек в своем сне встретил того, кто шел к нему на встречу – он очнулся, выздоровел, его даже потом выбрали депутатом в городскую думу… А он потом не мог вспомнить, кого же он встретил в своем сне… А я улыбаюсь, потому что знаю… знаю, кто идет мне навстречу… Андрей… То есть когда я рисовал, я до конца это понял… То есть я это знал… А тут как бы, ну, поверил что ли… Потому что… ну… ну…

ВЕДУЩАЯ. Не волнуйтесь, Сережа, продолжайте…

СЕРГЕЙ. Так вот… Я тогда посмотрел на Андрея… Я до сих пор – как солнце просвечивало сквозь его уши, как покрытые красной мелкой сеткой глаза внимательно рассматривали что-то невидимое за окном… Я не мог оторваться от его лица… Он недоуменно повернулся… И улыбнулся… Мы стали смеяться и нас выгнали из аудитории… Мы гуляли по улицам и пили пиво… Все было хорошо, пока мы не попали на завод. Там я и познал темную, пахнущую расплавленным металлом ревность. Бригадир смены «А» Юрий Александрович Посталыкин… Знающий, как надо и как нужно, опытный, кривоногий, просмоленный табаком, он, несомненно, был идеалом для Андрея, для моего Андрея… Я видел, как он тянется к Посталыкину, видел, как подражает ему… Никогда я не испытывал такой ревности… и такой ненависти… Даже Валера, бугор из смены «Б», не вызывал у меня такого ожесточения… В мечтах я давил Посталыкина асфальтовым катком, душил оголенным проводом, метал в него ржавые сюрикены… И каждое утро видел, как эта обезьяна трется возле Андрея… моего Андрея… Каждое утро я просыпался с криком – «Нет!», долго глядел на плакат Терминатора и на ряд поблескивающих пивных банок моей коллекции… Моя ревность достигла апогея, когда я увидел, как Андрей и дед о чем-то договариваются, о чем именно, я не услышал, грохот работающей плазмы и визг вентиляторов вытяжки заглушал их диалог, но в моих глазах все потемнело… Я подошел поближе… «Значит, завтра?» – сказал Андрей, Посталыкин в ответ хмыкнул и развел руками… Я не спал всю ночь… На другой день, когда Андрей стоял у окошка плазмы и не мигая смотрел на заготовку, ноги мои независимо от меня привели меня к емкостям с гелием. Руки мои независимо от меня открутили вентиль первого, второго и запасного баллонов до отказа… Губы мои независимо от меня дали трещину… «Мы будем вместе», – сказал я… Все… Взрыв… Хохлома… Реклама кефира… Стакан сухофруктов… Оттаявший пятачок на замерзшем окне автобуса… Фильм заканчивается, но свет не зажигают…

ВЕДУЩАЯ. Спасибо Сережа… Вопрос к вам, Андрей, были ли еще какие-нибудь эмоции кроме любви к своему делу? Что хотелось бы вам передать начинающим, только что пришедшим на завод?

АНДРЕЙ. У нас в поселке часто электричества не бывает… Щелк, и твой дом становится темным и загадочным… Углы вырастают, исчезает потолок и расстояние до стен… Сколько до дивана? Десять лилипутских или два гигантских? За окном веранды другая жизнь: кто-то в расшитой золотом треуголке перелез через забор и спрыгнул в клубнику… Я держусь за горячий стакан и боюсь повернуться…

ВЕДУЩАЯ. Простите Андрей, но мне вспомнился Бродский – «В деревне Бог живет не по углам…»

АНДРЕЙ. Да хрен с ним, с Бродским… Мы сидим на кухне, на столе горит свечка, отец пододвигает к ней маленькое бритвенное зеркальце, рядом блестящий никелированный чайник… Размноженный огонек мерцающим светом прессует тени, освещает хлопочущую у газовой плиты мать, зажигает золотистую шерсть засыпающего на табуретке кота… Еле слышно скрипит калитка, кто-то в треуголке спешит уйти… Я, с ногами забравшись на стул, неотрывно смотрю на пламя свечи… Скрученная веревочка фитилька напоминает мне бесцельно бредущего неандертальца из школьного учебника, неандертальца с голубым сиянием вокруг головы… Мне хочется стать таким же, чтобы тоже купаться в чистом пламени… Я вырываю из головы волосок и подношу к огню… Волосок щелкает, шипит и нехотя загорается голубой ягодкой, которая исчезает, запнувшись о сжатые пальцы… Я не чувствую боли… Позже я начал курить, только для того, что бы иметь с собой прирученный огонек. Я затягивался и смотрел на красный столбик уголька, на тело саламандры, покрытое редкими седыми чешуйками… В двенадцать лет я поджег соседский сарай, меня поймали сразу – я стоял и смотрел на огонь… Я сдал документы в ПТУ… Счастье настало, когда мы с однокашником Сергеем Голухтиным попали на завод. На плазму. Плазма… это, как бы вам объяснить… Ты смотришь в окошко камеры… как в другой мир… Вот манипулятор подводит резак к заготовке, ты набираешь программу, вводишь данные подачи газа, скорость подачи, толщину листа и… Пуск! Белый цветок лижет металл, приобретает форму, плотность, вещественность… Искры! Появляется место расплава – красный, белый. Искры! Поверхность отливает радугой… Металл… Программа заканчивается как всегда в тот момент, когда кажется, что сердце вспыхнет и расплавленное потечет по моей светоносной сущности… И будет хорошо… А эти кронштейны, фланцы… Не знаю, зачем подбил на спор деда… Вернее, знаю… Жалею, что не подумал о Сереге. Еще когда набирал на ЧПУ данные и зациклил программу на бесконечное количество проходов резака, у меня мелькнула мысль, что сегодня мы вдвоем и, скорее всего, компрессор не выдержит… Я видел Сергея мельком, когда загорелась пыль и турбина перешла на визг… Он что-то сказал… Я танцевал в пламени, изо рта выходила огненная струя, оранжевые деревья с ярко-синими кронами окружили меня, в мгновение ока выросла и достала до груди красно-желтая трава. Вокруг моей головы вспыхнуло голубое сияние…