Вычеркнутый из жизни - [103]

Он хотел просто подышать воздухом и, хотя долго кружил по городу, нисколько не удивился, когда полчаса спустя обнаружил, что находится неподалеку от хорошо ему знакомой Уэйр-плейс. Напротив дома, где жила Лена, он остановился и, прислонившись к железным поручням, посмотрел с противоположного тротуара вверх, на неосвещенные окна пустующего этажа.

Дни страшной неизвестности остались позади, нервы Пола понемногу успокаивались. Избавившись от своей навязчивой идеи, он теперь в состоянии был оценить все, что сделала для него Лена. Понял, что без ее помощи отец все еще сидел бы в Каменной Степи, а его самого уже не было бы в живых. Он горько раскаивался в своей черствости, в своей жестокой неблагодарности, и неудержимое желание снова увидеть Лену овладело им. Как было бы хорошо, если б она вдруг появилась из темноты, без шляпы, в своем стареньком макинтоше, с задумчивым тонким лицом, такая великодушная и скромная, нимало не заботящаяся о себе, насквозь проникнутая особой северной прелестью, чем-то напоминающей свежесть росы.

И каким же мальчишеством было его отчуждение от нее из-за надругательства, которому она подверглась. Сейчас он мог более или менее спокойно думать об этом грязном, бесчеловечном деянии, тогда как прежде одна мысль о подробностях происшедшего вызывала в нем болезненную бессмысленную ярость. А может быть, из-за того, что ей довелось претерпеть, в нем росла нежность к ней.

Часы на Уэйр-стрит медленно пробили одиннадцать, молодой месяц зашел за облако, а Пол все стоял, глядя на три темных окна, и перед его мысленным взором одна картина сменяла другую. Лены здесь не было, но никогда еще он не видел ее так отчетливо, как сейчас. И в нем крепло предчувствие, что он скоро вновь свидится с нею. Он подавил в себе порыв пойти к миссис Хэнли, которая, конечно, с радостью ему обо всем поведает. Нет, завтра он узнает у Данна ее адрес. Он вдруг понял, что будет, когда он ее найдет, и, словно эта минута уже наступила, ощутил жгучую радость.

Наконец он повернулся и медленно пошел обратно. На главной улице движение уже стихло, магазины были давно закрыты, и только кое-где на перекрестках мальчишки еще выкликали заголовки вечерних газет. В течение вечера до Пола не раз смутно долетали их голоса, но ему так опостылели сенсации, что он не вслушивался в то, что они кричат. Но вдруг взгляд его упал на снимок, которым размахивал под фонарем оборванный мальчишка. Потрясенный, он протянул мальчишке медяк и в неверном свете фонаря поднес к глазам «Хронику». Здесь, в разделе экстренных сообщений, ему сразу бросились в глаза три строки, напечатанные расплывающейся краской. Полиция взломала двери квартиры на Эшоу-террейс и обнаружила там Еноха Освальда. Он повесился на люстре.

Пол не сразу пришел в себя.

— Бедняга, — пробормотал он наконец. — Вот, значит, как он намеревался исчезнуть!

Вместе с этим возгласом, исполненным горестного сострадания, ненависть и вовсе покинула Пола. Он глубоко вздохнул. Ночной воздух был прохладен и насыщен влагой. Из булочной неподалеку, где уже вовсю кипела работа, до него донесся запах свежего хлеба. Луны не было, но над крышами стояли ясные звезды и с высоты смотрели на затихающий город. И на сердце у Пола вдруг стало легко. Быстрым шагом он пошел в гостиницу. Впервые за многие месяцы он ощущал радость жизни, обещание, таящееся в завтрашнем дне.

Два романа Кронина: «ЦИТАДЕЛЬ» И «ВЫЧЕРКНУТЫЙ ИЗ ЖИЗНИ»

Имя английского писателя Арчибалда Джозефа Кронина (1896–1981) стало известно читателям в 30-е годы, сразу же после выхода первого романа «Замок шляпочника» (1931), переведенного на русский язык под названием «Замок Броуди». Появившиеся вскоре «Звезды смотрят вниз» (1935) и «Цитадель» (1937) подтвердили и упрочили популярность писателя. Критики тех лет, увидевшие в Кронине продолжателя реалистических традиций Диккенса, сестер Бронте и Гарди, отмечали современность звучания его книг, их социальную остроту, жизненность созданных им характеров, подчеркивали присущую романам Кронина достоверность: «каждая страница — кусок жизни».

Арчибалд Кронин начинал литературную деятельность человеком далеко не первой молодости, и если среди романистов его и могли считать новичком, то основательностью своего жизненного опыта он превосходил многих из сверстников. Ему хорошо была известна жизнь английской провинции, рабочих поселков, городских трущоб. За его спиной остались годы войны — «период кровавых лет грязи, несчастий, ожиданий, обмана и страха», напряженный труд врача, занятия наукой.

Кронин родился в небольшом городке на западе Шотландии, здесь прошли его детство и юные годы. В восемнадцать лет отправился в Глазго с мечтой о поступлении на медицинский факультет, был принят, но начавшаяся первая мировая война прервала его студенческую жизнь. Он служил медиком на военном корабле, а потом, успешно завершив университетское образование и получив диплом врача, работал медицинским инспектором в шахтерских поселках Уэльса, лечил углекопов и членов их семей, знакомился с условиями труда шахтеров, стремился устранить причины их профессиональных заболеваний. Сотни раз ему приходилось спускаться под землю, принимать участие в спасении людей во время обвалов, при затоплении шахт, делать операции в самых невероятных условиях. При всей своей занятости он не оставляет науку, обобщая имеющиеся у него наблюдения за профессиональными болезнями шахтеров.