Выбрать свободное небо - [18]

— Очень приятно, — более настороженно проговорил тот. Ладони у него были словно выточены из дерева.

— Представляете, как ему живется с таким именем? — съязвил длинноволосый.

— Не тяжелее, чем мне с именем Тереза, — ответствовала мать.

— Зато оригинально, — буркнул неразговорчивый сын.

— Значит, Иван и Яков, — актер с удовольствием оглядел всю троицу.

— Да, — ответила Тереза.

— А чем вы занимаетесь? — Владимир решил продолжить светский разговор.

— Иван — компьютерами, — Тереза снова была первой.

— Надеюсь, не вы были прообразом геймера в сценарии, над которым мы работаем? Геймера, который ничего не замечает вокруг, кроме игры?

— Нет, не я, — рассмеялся Иван. — Конечно, я могу ночь просидеть над игрушкой, но этим моя жизнь не ограничивается.

— Рада это слышать, — буркнула мама.

— Ой, давно ли ты сама не спала над третьей «Цивилизацией»?

— Так, Иван! Третья «Цивилизация» — это святое.

— Это такая игрушка, где надо мир захватить, — доверительно сообщил Владимиру насмешник. И тут даже его серьезный брат заулыбался. — Мама над ней расслабляется… Империи разрушает, империи создает. Релаксирует!

— А вы, Яков? — перевел Владимир взгляд на второго сына.

— Я занимаюсь спортивной гимнастикой.

— Здорово, — искренне восхитился Зубов, — и как успехи?

— Понемногу.

— Он — чемпион мира среди юниоров, — поделилась мама, — мастер спорта.

— Мы его в Интернете чаще видим, чем дома, — наябедничал Иван. — Он все время на базе, дома только по воскресеньям.

— А сегодня как раз воскресенье, — сообразил Владимир, — простите, я не знал… Тереза, может быть, мы на сегодня закончим?

— Ни в коем случае! — отрезала любящая мать — То, что запланировано, должно быть сделано.

— Видите ли, — тряхнул кудрями Иван, — в маме иногда просыпаются немецкие корни, поэтому вам лучше идти и работать. А мы пойдем в компьютер развлекаться.

Глава десятая

— Сталинград — это любовь всей маминой жизни, вы в курсе? — спросил Владимира тот сын, что с короткими волосами. Яков, кажется.

Через пару часов они вышли на улицу, когда Тереза дала команду, что на сегодня все — закончили.

Актер закивал, давая понять, что он внимательно слушает. И Яков продолжил:

— Мама начала писать этот текст в обращение к нам с Иваном. Этакое «Поучение Терезы Тур детям»… Она спорит с теми, кто считает, что войну выиграли только кровью и страстью — она убеждена, что так не бывает. Мама спорит с теми, кто поучает нас сегодня на тему: как надо было воевать. «Вас бы туда» — ее любимый аргумент. Она спорит и с любимой компьютерной игрушкой Ивана. Там закидывают солдат в осажденный город без оружия и патронов, их надо добыть у убитых…

— А между тем, — Тереза отвлеклась от беседы с Иваном, — это не соответствует действительности. Командующий шестьдесят второй армией писал в своих мемуарах, что…

— Когда пополнение прибыло не должным образом вооруженное — с малым запасом патронов и без гранат, — хором заскандировали сыновья, очень похоже передразнивая мать, — то он лично с ротой охранения прибыл на левый берег, в тыл и разоружил всех, у кого были гранаты и автоматы. С тех пор проблем с боекомплектами не было…

Тереза зарычала. Владимир расхохотался:

— А что, у ваших детей талант! Хорошо пародируют.

— Представляете, что нам приходится терпеть? — заявил Иван. — Наша маман — человек увлеченный!

Тереза что-то рявкнула по-немецки.

— Боюсь, это теперь и вам грозит, — не обратил на это внимания Иван, а Яков вступил с матерью в диалог, подтверждая, тезис Ломоносова, что немецкий годится для брани лучше других европейских языков. — И вы скоро тоже будете мемуары Чуйкова с любого места наизусть цитировать…

— Довольно! — приказала Тереза. Подростки унялись. Владимиру стало жаль — ему понравилось их слушать.

— А ты покорми нас, — смиренно заныли сыновья, — мы будем хорошими и молчаливыми.

— Молчаливыми быть вы не умеете, — отрезала мать, — так что насчет «покорми» я еще подумаю!

— Если ты будешь морить нас голодом, мы расскажем Володе, что он твой любимый актер! — ответил Яков.

— Что значит Володе? — опешила мать.

— Правда, любимый? — повернулся «Володя» к сыновьям. И обратился к Терезе: — Пусть будет без отчества, если можно, просто Владимир. Мне так привычнее.

У Терезы покраснели щеки, она очень потешно смутилась. Или разозлилась. А может быть, и то, и другое.

— Мама — ваша фанатка с надцатого года. С сериала о жизни бедного принца Кристиана… — радостно продолжил сдавать маму Яков. — Она до сих пор пересматривает отдельные сцены, когда у нее плохое настроение. И у нее внушительная подборка клипов, которые наваяли фанаты. По мотивам.

— Кто бы мог подумать, я и не знал! — Владимир улыбался и морщился одновременно. Что любимый актер — это, безусловно, приятно. Но какую роль она любит, это же кошмар…

Потом они отправились обедать в маленький ресторанчик. Подростки резвились, подкалывая Терезу. Та устала призывать их к хорошему поведению и просто смеялась над их шутками. Да и самим детям досталось. Их любящая мать оказалась весьма ехидной.

…Владимир откинулся на спинку кожаного дивана. Он молчал. Наблюдал. Слушал. Перед ним открывалась жизнь, которая была ему незнакома. Мама, болтающая о своих делах с сыновьями. Подростки, которые примчались проконтролировать личную жизнь матери, беспокоясь, где она и с кем… Люди, знающие об интересах другого. Разделяющие эти интересы… Зубов обратил внимание и на то, как легко Тереза поддерживала разговор со своими близнецами — и с тем, который жил для карьеры гимнаста, и с тем, что любил компьютерные игры. В данный момент она выражала неудовольствие тем, что сыновья слишком зациклены каждый на своем. Но делала она это явно со знанием дела.