Выбор Вечности - [4]

Что такое счастье? Никто не может точно ответить на этот вопрос. Это настолько воздушное и эфемерное понятие, настолько неуловимое, что его невозможно описать. Но Бром был уверен, что счастье, наконец, настигло его. Он был по настоящему безмерно счастлив. Самое удивительное, что ничего сверхъестественного не случилось. Дейкер сидел за столом у себя дома, Джерси в цветастом переднике гремела посудой у плиты, из дальней комнаты доносился детский смех. "Как хорошо, что Дана и Тим вернулись из Европы, - подумал Бром." В руках он держал газету, глаза пробегали статью, в которой говорилось о неком очень влиятельном бизнесмене по имени Бром Дейкер, о его процветающем деле и растущем влиянии в политических кругах Америки. Газета задавалась вопросом насколько скоро он выйдет на политическую арену. Статья, конечно, тешила самолюбие Брома, но сделать его настолько счастливым не могла. К тому же Дейкера не отпускало какое-то смутное ощущение тревоги. Он чувствовал непонятную неестественность происходящего. Такая до боли знакомая домашняя обстановка, жена, дети в дальней комнате, запах так любимой Бромом яичницы с беконом, стук по крыше дома. Бум... Бум... Да, конечно, как же я мог забыть? Я сам нанял бригаду строителей, заплатил им за снос дома. Бум... Бум... Стены начинали дрожать. Удары становились сильнее, с потолка летела побелка. Огромный железный шар, подвешенный на стреле подъемного крана, промелькнув в окне, врезался в стену и влетел в кухню, сопровождаемый осколками кирпича. Сокрушив плиту, он подхватил Джерси в переднике с яркими голубыми незабудками и размазал ее по дальней стене... Неее-еее-ет!!! Бром рывком сел на кровати. Холодный пот покрывал все его тело. Лунный свет проникал в окно, освещая картину с мамонтами на стене. Ночью она выглядела зловеще. За стеной затихали отголоски грохота. Похоже на звук опрокинутого платяного шкафа. Потом воцарилась гробовая тишина. Страшное чувство разочарования, будто его вытащили из сказки, посетило Брома. Ему было так хорошо во сне. Постылый мир! Однажды в детстве он уже испытывал подобное. Во сне он нашел волшебную палочку, с помощью которой можно творить чудеса. Он мог решить все свои проблемы, один взмах - и новенький велосипед уже распространяет запах заводской смазки. Когда маленький Бром открыл глаза, то сначала стал вспоминать, где оставил волшебную палочку. Прокручивал в уме события последнего дня и долго не мог поверить, что чудеса были возможны только во сне. Тогда весь день был испорчен. Двенадцатилетний мальчик видел те же вещи, что и всегда, но в тот день они давили на него, он всей душой ненавидел даже обстановку своего дома - она словно приковала его к реальному миру, не отпускала в сказку. Те же чувства сейчас кипели в душе сорокалетнего человека. Теперь он будет бояться заснуть - пробуждение слишком болезненно и беспросветно. Даже стены палаты давили на Брома своей безысходностью. Он поднялся с кровати, сорвал картину и, приставив ее к стене, ударил ногой. Похмелья он абсолютно не ощущал. Безвкусные добавки. Они даже коньяк пичкают всякой дрянью. Теперь надо было выяснить причину грохота, избавившего Брома от сладких чар Морфея. Бром успел узнать, что домик, в котором он проживал, был разделен на две части. Причем двери, ведущие во вторую половину, были закрыты. Одна из дверей находилась в спальне. Дейкер прильнул к большой узорной замочной скважине и чуть не отпрянул от неожиданности. С другой стороны на него смотрел налитый кровью глаз. Брому в данный момент было абсолютно все равно, он выдержал этот долгий взгляд. Глаз с течением времени все больше наливался яростью и, когда бешенство полностью заполнила его, за дверью раздался тяжелый вздох - так быки на корриде выпускают пар из ноздрей, - и глаз исчез. В ту ночь Дейкер так и не смог больше заснуть. Утром Синди принесла его личные вещи. Их было немного: рубашка, галстук костюм от "Гуччи", золотые часы "Картье", нечищеные ботинки, пустой бумажник, кобура от револьвера и немного помятая фотография Джерси и детей. Бром долго смотрел на нее. - Она... они мертвы? - голос прозвучал сдавленно и приглушенно. - Мне очень жаль. - Было видно, что Синди хорошо умеет сообщать подобные новости. Она говорила словно врач, каждый день сообщающий о смерти пациентов. Выражение лица сочувственное, но все же отстраненное. - Ваша жена никогда не верила в крионику и запретила замораживать себя после смерти. Дана и Тим погибли в авиакатастрофе через десять лет после вашей заморозки. Ваш единственный внук - сын Тима Брайан - окончил свои дни в больнице при колонии строго режима, где отбывал пожизненный срок. В настоящее время из самых близких родственников жива троюродная сестра внучатой племянницы вашей тети. Если хотите, мы можем связаться с ней. Весь вчерашний день Бром был занят разгадыванием головоломок. Он даже не подумал о том, что Джерси может не быть. Сейчас он в одно мгновение потерял всех своих близких, всю свою жизнь. Синди рассказывала о тенях из прошлого, будто читала учебник истории. Для Брома же это было настоящим, для него все они умерли именно сейчас, а не триста лет назад. Он потерял их всех именно сейчас. Дейкер не винил Синди за ее холодность. Ни один человек не будет смеяться над зверствами настоящего дня, а вот об средневековой инквизиции Бром сам отпускал шутки, учась в средней школе. Синди не понимала, что прошлое и настоящее, разделенные несколькими веками сошлись в одной точке - в душе человека, лишившегося всей своей жизни. Бром сам умер в тот момент. Он сидел, мял в руках фотографию и не знал, что делать дальше. Он только знал, что никогда не расстанется с этой фотокарточкой. Синди тихонько подошла сзади и обняла его за плечи.