Выбор шатеры - [25]
Краем глаза с интересом разглядываю своего новоиспечённого жениха. Впервые вижу Эвана в официальном альтаирском наряде. Кстати, он ему очень даже идёт. Чем-то напоминает одежду воинов Руара. Тоже, по-моему, военного покроя. Только значительно богаче.
Мне, конечно, далеко до жениха, но сегодня, впервые в жизни, я выгляжу вполне нарядно. Эван с Анигаем даже обомлели, когда увидели меня в длинном подвенечном платье, да ещё с белоснежной тонкой вуалью на голове.
Платье, конечно, простенькое. Традиционное дарийское. И, если судить по застиранному краю подола, в нём уже выходили замуж и не раз, но всё равно я очень рада этому наряду. Где его умудрилась раздобыть в ночи заботливая кухарка Мария для мен язагадка. Но именно благодаря её хлопотам у нас с альтаирцем получилась почти настоящая свадьба. И не важно, что платье размера на три больше, чем нужно. Хозяйственная Мария сумела ловко подогнать его под мою худенькую фигурку. Почти и не заметно, что платье не с моего плеча.
Конечно, мы могли бы обвенчаться с Эваном и не переодеваясь в свадебные наряды, но… Вчера ночью я вспомнила, с какой болью мой мальчишка-альтаирец говорил о том, что у него никогда не будет семьи. К сожалению, он оказался прав. Настоящей законной семьи у него точно уже не будет. И всё из-за меня. Ведь спасая мою шкуру, он лишает себя возможности в будущем жениться на девушке своего круга. На той, которую полюбит. Поэтому я и захотела, чтобы эта церемония осталась в его памяти именно как свадьба. По-моему, получилось не так уж и плохо.
Отец Марк спрашивает, добровольно ли мы вступаем в брак. Получив утвердительные ответы, священник кладёт наши ладони на Книгу Судеб. Как только руки касаются древнего кожаного переплёта, откуда-то изнутри Книги вспыхивает яркий тёплый золотистый свет, полностью обволакивающий нас с Эваном. Слегка испуганная, но больше удивлённая, я смотрю в пронзительно синие глаза своему юному мужу и неожиданно для себя отчётливо понимаю: это навсегда.
Две судьбы, отныне и вовек сплетённые в одну.
И это пугает.
Золотое сияние исчезает. На распахнутом листе Книги жизни внезапно рядом с довольно длинным полным именем Эвана, которое я не успеваю прочитать, возникает ещё одно — моё. Буквы прочерчивает пронзительно золотое свечение, исходящее изнутри книги. Моё имя оказывается ещё более длинным, чем у Эвана. И это странно. У нас в Катаре у простолюдинов нет даже фамилий. Моё полное имя — Адамаск и всё, но Книга жизни почему-то посчитала иначе. Я хочу прочитать своё новое имя, но не успеваю. Отец Марк захлопывает Книгу. Теперь она откроется лишь во время другого свадебного обряда и совсем на другой странице. Так что мне, видимо, не судьба прочитать своё настоящее имя.
После венчания мы все идём пить чай. При этом старательно делаем вид, что ничего особенного в церкви не произошло. Таков был наш уговор с мальчишкой-альтаирцем: обвенчались и сразу об этом забыли. Вот только получается откровенно плохо. Мы с Эваном то и дело украдкой переглядываемся. После того золотого свечения, что окутало нас во время обряда, я отчётливо понимаю: возможно, в реальной жизни наш брак и будет фиктивным, но там — на небесах он точно в глазах Господа таким являться не будет.
Да… Странная у меня выдалась свадьба. Впрочем, она вполне гармонично вписывается в мою не менее странную жизнь.
Странный выдался день. Но ночь оказалась ещё страннее.
Я просыпаюсь далеко за полночь в гостевой комнате, которую нам с Анигаем отвёл священник. Просыпаюсь от того, что на меня кто-то смотрит.
Приподнимаюсь. Глаза с трудом привыкают к темноте. Тело сковывает страх, когда я понимаю, что в комнате, помимо меня и спящего на соседней кровати брата, находятся ещё двое.
Две женщины. Одна из них Акраба. Вторая… Я не знаю её. Низенькая, сгорбленная, с клюкой, с головы до ног закутанная в старый дорожный плащ.
— Это она? — тихий старческий голос, от которого мне моментально становится не по себе.
— Да, — мать отвечает с лёгким придыханием, почти благоговением.
— И ты отдашь её мне?
— В обмен на мою свободу.
— Будь по-твоему, Таисья. Будь по-твоему!
Почему она зовёт мою мать чужим именем?! Однако ответ на этот вопрос меня перестаёт волновать уже в следующую секунду. Женщина в плаще поднимает руку. В её ладони вспыхивает огонёк, который мягким светом освещает комнату.
Чувствую, как от страха по моей коже начинает ходить мороз.
Ведунья!
Любой дариец знает — от ведуний добра не жди! Бросаю хмурый взгляд на непрошеную гостью. Благодаря тусклому свету, я могу получше рассмотреть её. Меня невольно передёргивает от её вида. Какая же она до неприятности старая! Я бы даже сказала — древняя. Кожа вся сморщенная, глаза почти белёсые — выцветшие от времени. Неприятное острое лицо обрамляют жидкие серо-седые мышиными волосы.
— Ну, здравствуй, Адамаск, — на удивление приветливый тон. — Это правда, будто ты можешь прикасаться к топливным кристаллам?
— Да, — с трудом заставляю себя выйти из оцепенения и ответить старухе.
Я прекрасно понимаю, что врать ведунье нет смысла. Мать, наверняка, ей уже всё выболтала про меня. К тому же, если ведунья захочет, то по любому узнает правду. Другой вопрос — какими способами. Не уверена, что они будут приятными для меня, поэтому лучше ничего не усложнять.
Динка всю жизнь терпела нападки матери. Одной радостью и спасением от грозной, придирчивой, злой родительницы стал сводный брат Сашка. Ребята знают, что кровных связей между ними нет, есть только настоящая, читая любовь, но… Нелюбимая дочь – вечная проблема для Тамары. Другое дело приемный сын Александр – все, что осталось от покойного мужа, любовь и память к которому Тамара бережно хранит в сердце. Старший сын – единственная опора одинокой женщины. Разве может она позволить нерадивой дочери отнять его?
Роман написан по мотивам произведения С. Коллинз "Голодные игры". В основе сюжета события, описанные в финале трилогии. Характеры героев те же самые. Это просто четвёртая часть "Голодных игр", в которой подробнее расписывается уже известный финал. Автор данного фантифика выражает своё уважение автору оригинального произведения Сьюзен Коллинз и ни коем образом не претендует на извлечение какой-либо материальной выгоды с публикации данного фанфика. Этот роман просто дань уважения автору оригинального произведения.
Главные герои Сайга и Грач. Им выпадает удача взять выгодный заказ на доставку синего цилиндра. По пути к точки сдачи заказа они заходят в лес. Существо, неизведанного типа нападает на героев, в пожеланиях поесть. Повреждает мозг одному доставщику, заставляя мучиться, страдать. Напарник, помня наставление, бросается спасать. С трудом отбивает пострадавшего от монстра.
Земля изменилась. Вторжение пришельцев принесло социальные потрясения, передовые технологии и целую прорву роботов-миротворцев. Виртуальная реальность под названием «Игра» стала важной частью Вселенной. Только в ней были разрешены межгалактические войны. Только в ней можно было захватить Землю и навязать ей свои условия. Те, кто не согласны с правилами, будут стерты. Игра важнее отдельных существ и даже целых цивилизаций. Но Алана, студента колледжа, это мало заботило. Как и у большинства, у него было только одно желание: войти в Игру.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.