Выбор - [4]

Уже давно в ее воображении постепенно сложилась эта сцена венчания с Бартоном; а когда пришел он, переменилось только второе действующее лицо. Но скоро она стала с грустью спрашивать себя, осуществится ли это вообще когда-нибудь. Артур беспечно, часто невпопад, отвечал: «да, да» или «конечно, конечно», «правильно», «понятно, так», «серьезно, милочка, у вас будет очень славный вид!»

Но ей всегда почему-то казалось, что все происходящее — только блестящая прелюдия, за которой не последует продолжения. Слишком беззаботным и легкомысленным был Артур, слишком неясно он сам представлял себе свое будущее. Его мечты о путешествиях, о жизни в различных городах, об окончательном устройстве потом в Нью-Йорке или Сан-Франциско казались ей ужасными, ибо он никогда не упоминал о ней до тех пор, пока она не задавала прямого вопроса; только тогда он весело успокаивал ее: «Конечно! Конечно!» И все же она не могла всерьез верить ему, и по временам ее охватывала острая печаль и ужасное уныние. У нее так часто являлось желание плакать, а почему — она сама с трудом могла бы сказать.

Из-за своей великой любви к нему она окончательно, или почти окончательно, поссорилась с Бартоном. Произошло это несколько недель назад, когда ей невольно пришлось обмануть его. В порыве великодушия она сказала зашедшему к ней в магазин Бартону, что тот может прийти к ней в четверг, так как ждала Артура в среду. Потом она об этом пожалела — настолько сильна была ее любовь к Артуру. А когда наступила среда, Артур переменил свое решение и сообщил, что придет только в пятницу, но в четверг вечером он явился в магазин и предложил ей отправиться в Спэрроуз-Пойнт. И она не успела предупредить Бартона. Он пришел, до половины одиннадцатого просидел с ее родителями, а через несколько дней, хотя она и послала извинительную записку, зашел в магазин и слегка упрекнул ее.

— Вы думаете, Шерли, что поступили правильно? Вы могли бы черкнуть несколько слов, могли ведь? Что это за новый парень, о котором вы не хотите мне говорить?

Шерли мгновенно вспыхнула.

— Предположим, я с кем-то была. Какое вам дело? Я еще не ваша, не так ли? Я говорила вам, что у меня нет никого, и я хотела бы, чтобы вы больше не приставали ко мне с этим. Я ничего не могла поделать в четверг... Вот и все... Я вовсе не желаю выслушивать ваши замечания... Вот и все. Если это вам не по душе, можете больше не приходить.

— Не говорите так, Шерли, — взмолился Бартон. — Вы ведь этого не думаете. Но если я вам больше не нужен, я не буду надоедать.

И так как Шерли не нашла лучшего выхода, как надуться, он ушел, и с тех пор она его не видела.

Как-то, вскоре после того как она порвала с Бартоном и стала избегать посещения железнодорожной станции, где тот работал, Артур в условный день не явился, даже не предупредив. Только назавтра она получила в магазине записку: он сообщал, что по делам своей фирмы уехал из города до воскресенья и не мог известить ее об этом, и что придет во вторник.

Это было для нее страшным ударом. Шерли сразу же представила себе, что последует дальше. На мгновение ей показалось, что весь мир обратился в пепел, повсюду остались только черные обуглившиеся развалины и среди них она обречена провести всю жизнь. Она совершенно ясно сознавала, что это только начало ряда подобных дней и подобных извинений, что скоро-скоро он уйдет навсегда. Она ему начала надоедать, и недалеко то время, когда он перестанет даже извиняться. Она чувствовала это, и холод и ужас охватили ее.

Немного спустя Артур стал проявлять то равнодушие, которого она боялась и ожидала. Сначала — какое-то деловое свидание, назначенное ему в среду вечером, как раз тогда, когда он должен был прийти к ней. Затем он опять уехал из города до воскресенья. Потом он уехал на целую неделю — это было абсолютно необходимо, сказал он, его коммерческие дела разрослись. А как-то он бросил фразу, что никогда ничто не сможет стать ему на пути, если дело будет касаться ее. Никогда! Ей и в голову не приходило напоминать ему об этом: она была слишком горда. Если он собирается уходить — пусть уходит. Она не желает, чтобы ей пришлось самой себе говорить, что она пыталась удержать какого-нибудь мужчину. И все-таки мысль о разлуке причиняла ей жгучее страдание. Бывая с ней, он казался достаточно нежным; Только иногда в его глазах появлялось отсутствующее выражение, и можно было подумать, что он слегка скучает. Другие девушки, особенно хорошенькие, казалось, стали интересовать его не меньше, чем она.

А длинные мучительные дни, когда он не показывался неделю, даже две! Ожидание и томление, блуждание по магазину и дома по квартире. За работой она иногда делала ошибки, которые ей ставили на вид, но она не могла освободиться от мысли о нем: и по вечерам дома она бывала такой рассеянной, что отец и мать обращали на это внимание. Ее родители заметили (она в этом не сомневалась), что Артур больше не приходил или приходил гораздо реже, чем прежде, и поэтому она говорила, что идет куда-нибудь с ним, на самом деле уходя к Мейбл Гоув; заметили они, конечно, что и Бартон покинул ее: после того, как она оттолкнула его своим равнодушием, он перестал бывать и, очевидно, никогда не вернется, если только она сама не позовет его.