Выбор алианы - [14]
– Увели прямо из-под носа! – пожаловался мужичок с ноготок и обвиняюще ткнул в оппонента пальцем. – Он украл!
Второй крестьянин, похожий на господина Флена как две капли воды – такой же низкорослый и шкафообразный, – с самым оскорбленным видом запротестовал:
– Враки все! Это моя Бусинка! Твоя, Гильдас, от тебя удрала, а ты теперь на мою заришься, тагр тебя раздери!
И негодующе сплюнул себе под ноги. За что получил от супруги предупреждающий тычок в бок.
– Это ты, Пергат, брешешь, как дышишь!
Скальде лениво взмахнул рукой, будто отгонял от себя назойливых жирных мух, и оба спорщика разом смолкли.
Старейшина, неодобрительно покосившись на предполагаемых хозяев животного, снова взял слово:
– Пергат Венэк, напротив, утверждает, что вот эту файларсскую ослицу на самом деле зовут Бусинка и что она принадлежит и всегда принадлежала ему.
– Ну это мы уже поняли и без ваших ремарок, эррол Корсен, – прервал его наследник, не меняя своей излюбленной небрежно-расслабленной позы. Будто у себя в спальне возле камина с бокальчиком вина отдыхал, а не присутствовал на официальном заседании. Скальде обратился ко мне, прежде удостоив своим вельможным взглядом: – Что скажете, эсселин Сольвер?
Появилось ощущение, что я вдруг стала прозрачной. Тальден вроде бы на меня смотрел и в то же время как будто сквозь.
– Мне что, предстоит решать судьбу осла? – уточнила тихонько.
Как-то это не очень… по-императорски.
– Боитесь не справиться, эсселин Сольвер? – не отказал себе в удовольствии поиграть на струнах моих нервов его издевательство, а потом еще зачем-то меня поправил и принялся просвещать: – Ослицы. Очень редкой породы. Ее мясо считается дорогостоящим деликатесом, а молоко известно своими целебными свойствами. Если не ошибаюсь, именно из него изготавливают все эти баснословно дорогие крема и бальзамы. Или чем вы там, дамы, в своих купальнях натираетесь.
– Мне о том неведомо, ваше великолепие. У меня в купальне заправляет служанка. А ваша осведомленность удивляет. Небось сами лично кое-кого регулярно натираете.
Теперь уже хмурился тальден.
– О чем это вы?
– О козах, – ответствовала с самым невинным видом.
«И козлах», – добавила про себя.
Почувствовав, что снова начинаю заводиться, а мне еще решать судьбу ни в чем не повинного создания с такими грустными темными глазами, тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, и сказала:
– Лучше вернемся к нашим баранам. То есть к ослам.
Наконец вероломная богиня удачи удостоила меня своей милостью и подбросила мне наипростейшее задание.
Зорька и Бусинка были что однояйцовые близнецы, то есть совершенно одинаковые. Никакими отличительными чертами и опознавательными знаками, благодаря которым можно было понять, которая из ослиц удостоилась чести явиться пред льдистые очи будущего императора, они отмечены не были.
Я посоветовала господам Флену и Венэку разойтись по разным концам зала и громко звать ослицу по кличке. На чей зов откликнется, тот и хозяин. Но файларсская животина нас всех удивила: вместо того чтобы удостоить вниманием одного из крестьян, отправилась знакомиться со старейшинами, чем привела их в замешательство и раздражение.
Флюиды которого были тут же направлены в мою сторону.
– Кажется, ваша стратегия не работает, эсселин Сольвер. Разве что вы решили передарить ослицу эрролу Корсену, – продолжал колоть меня словами Герхильд.
Едва удержалась от соблазна показать тальдену язык.
– А у меня в запасе есть другая стратегия.
Настало время плана «Б». Как тут не вспомнить притчу о Соломоне и младенце, которого не поделили две матери: фальшивая и настоящая. Что может быть проще, чем пойти по проторенной мудрым царем дорожке.
Правда, я не собиралась сражать всех здесь собравшихся своими умом и сообразительностью, но лучше я потом поиграю в плохую невесту. Когда от меня не будет зависеть судьба этой малышки.
– Раз каждый из вас клянется и божится, что он и есть хозяин ослицы, а читать ваши мысли я, увы, не умею, остается одно. – Я выдержала мелодраматичную паузу, после чего подвела итог: – Разрубить Зорьку пополам! Одна часть достанется семейству Фленов, другую возьмет себе господин Пер… Венэк.
И снова зал наполнился жужжанием множества голосов. Будто пчелы, потревоженные пчеловодом, повылетали из своих ульев, готовые ужалить в любую минуту.
Крестьяне переглянулись, обменялись долгими взглядами, словно о чем-то мысленно договаривались.
Пожали плечами и хором выдали:
– Хорошо!
Я чуть с трона не свалилась.
– То есть как это хорошо? – От волнения даже в горле запершило. – Значит, вы, вы оба, согласны, чтобы Блестку, тьфу ты, Бусинку-Зорьку, вот прямо сейчас взяли и зарезали?
– Это лучше, чем если у нас ее совсем отберут, – подала голос супруга Гильдаса Флена.
– Файларсские ослицы, знаете ли, на дороге не валяются, ваша утонченность, – хозяйственно поддакнула госпожа метелка. То есть Венэк.
Да что с ними всеми такое?!
Если прежде в черных печальных глазах несчастного животного мне виделись мольба и надежда, то теперь в них читался немой упрек. Адресованный мне. За то, что вот так просто недолго думая обрекла его на смерть.
Но я ведь хотела как лучше. Думала, сработает, и Зорька, или как там ее, вернется к своему законному хозяину. А вон оно как вышло.
