Вячеслав Тихонов. Князь из Павловского Посада - [9]

Поколение Тихонова было тем поколением военных подростков, не понаслышке знающих о войне и подставивших свое плечо семье и матерям, работавшим в тылу за двоих – за себя и воевавшего на фронте мужа, приближая тем самым великую Победу. Съемки в этом фильме тоже стали для них познанием окружающего мира. Вот как вспоминал свою первую работу Тихонов: «Это был дипломный фильм актерско-режиссерского курса Сергея Герасимова – Сергей Бондарчук, Инна Макарова, Клара Лучко. Имена-то какие! Герасимов сделал такой эксперимент: в Краснодоне каждый выпускник брал эпизод, связанный со своим героем, и репетировал. Мы жили там, где жили наши прототипы, ходили к шурфу, где они погибли…»

После того, как работа над первой серией фильма была завершена, ее повезли на отзыв к Сталину. Он не обнаружил в фильме того, что считал самым главным, – показа руководящей и направляющей роли партии. И роман, и его экранизация в этом отношении соответствовали конкретике исторических фактов: они рисовали действия молодых подпольщиков как самостоятельные, никем со стороны не инспирированные. Это было сочтено грубой ошибкой, и Герасимову пришлось доснять и переснять ряд сцен, а Фадееву – переписать отдельные главы романа.

Теперь уже в начальных частях фильма демонстрировалась связь молодогвардейцев с большевистским подпольем, осуществлявшим общее руководство партизанской борьбой. Сеть партизанских организаций, куда входит и «Молодая гвардия», создается на экране личными усилиями секретаря обкома партии Проценко, которого актер Виктор Хохряков наделил энергией, волей и тем нормативным обаянием, какое подобало всем экранным партийным деятелям. Изрекая в фильме, если вслушаться, малозначащие реплики, Проценко всем обликом выражает мудрость и всеведение.

Подобные вкрапления, естественно, не украсили фильм и роман, чья новая редакция вышла в свет в 1951 году. Сегодняшний читатель берется за эту книгу, преодолев некоторое предубеждение. Чтобы с радостью открыть для себя: роман, вопреки всему, жив! Он захватывает мощным, эпическим разворотом событий, ярким до избыточности поэтичным языком. И, главное, прекрасно выписанными характерами самих молодогвардейцев.

Чистая, непосредственная и полная жажды жизни молодежь воцаряется с самого начала и на всем пространстве фильма. Нет сомнений, что этот роман Герасимов экранизировал, не только отвечая на соцзаказ или потому, что испытывал личное дружеское расположение к Фадееву, хотя и это имело место. Но еще и потому, что в романе наличествовала традиционная для творчества самого Герасимова, легко обнаруживаемая в его предшествующих фильмах фабульная конструкция: коллектив совершает героический подвиг.

И все же режиссер обладал редким художественным даром: душевная красота отдельно взятого персонажа раскрывалась только в коллективе – в искреннем самораскрытии их духовной близости, выраженной взаимной приязни. Герасимов создал идеальную модель отношений. Ощущение общности этого экранного коллектива ничуть не подавляло самих героев, сплоченность не мешала отчетливо выраженному чувству свободы каждого. Так было и в предыдущих работах режиссера – братством, общиной и артелью одновременно выглядела и группа зимовщиков в фильме «Семеро смелых», и обитатели общежития в «Комсомольске». Во многом сродни им стала и организация в «Молодой гвардии», которая, как на экране, так и в романе, на оккупированной территории пишет и распространяет листовки, помогающие населению сохранить веру в будущее освобождение от фашистского ига. Перебив охрану, освобождает пленных красноармейцев, казнит предателя-полицая, сжигает немецкую биржу со списками людей, обреченных на депортацию в Германию, водружает красный флаг…

Даже двухсерийная экранизация не могла, естественно, вобрать в себя все описанные в романе судьбы и обстоятельства. Полнее всего Герасимов стремился сохранить линии тех героев, в которых отчетливо проступало наиболее ценимое им личностное качество: укорененное и неиссякаемое чувство внутренней свободы. Очень различны, например, образы Вали Борц (Людмила Шагалова), Ульяны Громовой (Нонна Мордюкова) и Любови Шевцовой (Инна Макарова). Но главной чертой каждой из них является, несомненно, независимость характера, сказывающаяся у Вали – порою капризно и горделиво, у Ули – в истовой серьезности и самостоятельности, а у Любки – в способности, ни с чем не считаясь, совершать самые отчаянные по своей смелости поступки.

Плясунью и певунью Любу еще до войны прозвали «артисткой», но она вряд ли подозревала, какого рода дерзкое и изощренное лицедейство ей предстоит. Любка в организации – связная, у нее двойственное положение: приходится под видом «солистки Луганской эстрады» кокетничать с немецкими офицерами, обманывая их бдительность. При врожденной непосредственности и искренности ей дается это нелегко: выдавив фамильярным тоном комплимент врагам, она тут же «обкладывает» их на непонятном им русском языке, испытывая удовольствие от собственного озорства. Идя на крайний риск, она сохраняет азарт и задор. Звездный блеск, авантюризм и кураж могли бы сделать ее похожей на романтическую героиню приключенческой ленты, если бы не страшная опасность, которая ей грозит, и не мученическая гибель. Даже в тюремной камере, высоко подняв голову и уперев руки в бока, она выбивает каблуками лихую дробь, наступая на палачей, пугая неожиданной и властной командой «Ложись!», после которой они автоматически, как под бомбежкой, пригибаются, вызывая победный хохот Любки.