Вы все жжете! Часть 2 - [11]

— Которым они бы не успели воспользоваться. Вряд ли активация Королевского Сердца прошла бы незамеченной. Им было бы не до выбора, успеть бы спастись.

— Это тоже награда, — хохотнул призрак. — Не попасть в лапы дворцовой охраны — сам по себе приз.

— Заметьте, на том, чтобы нас вознаградить, настаивали вы, Ваше Величество, — напомнил дедушка. — И если, по-вашему, главная награда — не попасть под суд, то…

Он сурово нахмурился и собрал пальцы в сложную фигуру, явно для противопризрачного заклинания.

— Понял, понял, — замахал руками Франциск. — Робер, это всего лишь неудачная шутка. Я никого не собирался обманывать. Просто близость Сердца оказалась слишком раздражающей, пусть это даже была проекция. И я никого не собирался подвергать опасности. Огонек с мажонком стояли прямо у потайного хода и успевали уйти. Что там, успевали, точно успели. Мажонок даже заклинание бросил, заметающее следы. Талантливый, зараза.

— Вот это меня и беспокоит больше всего, — заметил дедушка. — Кто он такой?

— В смысле? — недоуменно застыл призрак. — Мажонок и мажонок. Умненький, с хорошим Даром и гибкими пальцами.

— И знаниями, которых у него не должно быть. Заметанию следов вы учили, Ваше Величество?

— Я, — смутился Франциск. — Думаешь, Робер, зря? Но у мажонка криминальных наклонностей нет, так только, неуемное любопытство.

— Точно вы? — недоверчиво спросил дедушка.

— Мне, конечно, лет много, но склерозом не страдаю, — оскорбился Франциск. — Голова работает.

— Только в ней не сказать чтобы много мозгов наблюдалось, — съязвил дедушка.

— Некоторым мозги не нужны, — оскорбился призрак. — Это, можно сказать, атавизм. Для мага мозги — не главное.

— За других не говорите.

— Робер, вот ты — яркий пример тому, что живые мозги отказывают, — пошел в наступление призрак. — А у меня отказывать нечему.

— Я про это и говорю, — нехорошо прищурился дедушка. — В вашей голове, Ваше Величество, полнейшая пустота, в которой ничего не задерживается. Мы с вами о чем договаривались?! Что вы не станете подвергать опасности Николь, так?

Он орал, нависая над призраком и был столь страшен, что тот как-то сдулся и стал выглядеть маленьким нашкодившим мальчиком. Даже перо, ранее воинственно торчавшее, улеглось на тулью и стало притворяться обычной лентой. Как я его понимала! Я бы сейчас не удивилась, начни дедушка выдирать клочки из Франциска и рассеивать по кабинету.

— Робер, да опасности же не было. Она была под моей охраной и под охраной Шарля.

— Повторяю, Ваше Величество, что вы о нем знаете? Возможно, после вашего ухода он бы ее сдал охране.

— Что ты, Робер. — Призрак отлетел на безопасное расстояние и выставил просвечивающие руки перед собой. — Мажонок бы так не сделал. Он не такой.

— Не такой, не такой, — передразнил его дедушка, опять усаживаясь в кресло. — Про свою супругу вы тоже наверняка думали, что она не такая, и что в результате? Профукали королевство и для себя, и для своих потомков.

— Профукал, да, — грустно согласился Франциск. — И потомков профукал, чего уж. Просто с Анной все сразу было ясно, доверять ей нельзя было. Но все мы рабы своих слабостей, а в Анне было нечто. Такое, что позволяло вертеть к собственной выгоде окружающими: мной, придворным магом, даже сестрой. Та, конечно, стерва еще та была, но у нее хоть оправдание имелось.

Франциск старательно уводил разговор с меня на дела давно минувших дней, и ему это неплохо удавалось. Дедушка успокоился и даже устало спросил:

— Какое?

— Извини, Робер, не скажу. Если уж до этих дней наружу не выплыло, то эта тайна умрет вместе со мной.

— Тоже мне тайна, — чуть пренебрежительно бросил дедушка. — В монастырь она поди не по собственному желанию попала.

Я новострила уши. Наверняка сестра королевы Анны была той еще штучкой, если ее заперли в монастырь. С такой сестрой вряд ли она была тихой и кроткой. Впрочем, тихая в настоятельницы бы и не выбилась, а если бы пытались запихнуть — в ужасе отказывалась бы. Так что наверняка сейчас речь пошла о чем-то неприличном. О таком, о чем при мне обычно не говорили.

— Но какую карьеру сделала за несколько лет. От послушницы до настоятельницы крупнейшего шамборского монастыря. Сколько мне это стоило. И денег, и услуг. Эх, — Франциск пригорюнился, — и ради чего? Для того чтобы оказаться там запертым на десятилетия.

— Зато вы были заперты в лучшем монастыре Шамбора, — постаралась я его утешить. — Во всяком случае, тетя Элоиза утверждала именно это.

Призрака перекосило так, что он полностью потерял сходство с собой при жизни. Можно подумать, я ему гадость сказала, а не похвалила вложения.

— Огонек, то, что лучшее для одного, может оказаться сущим кошмаром для другого, — чуть оправившись, наставительно сказал он. — Кошмаром, из которого я чудом выбрался. Возможно, Богиня решила, что я уже достаточно настрадался, покаялся и могу исправить от меня зависящее. Я и пытался. Хотя, между нами, Робер, мне Филипп Второй ужасно не понравился, вылитая Анна. Если бы я мог, я бы ему пакость подстроил, но, увы-увы, — он выставил руки в ответ на угрожающий жест дедушки, — пакость монарху без пакости Шамбору никак не получается. И все же я бы предпочел видеть на троне своих потомков, а не Анниных.