Вы только не обижайтесь - [13]

– Я больше не пью.

– Совсем? – Глаза Шарлотты округлились от удивления.

– Уже восемь месяцев.

Шарлотта секунду обдумывала услышанное.

– Даже яблочный сок? – поинтересовалась она.

Манч рассмеялась.

– Я имею в виду – ничего алкогольного, вроде пива, вина и виски.

– А! – отозвалась девочка, явно теряя интерес.

– Но ты же куришь травку, так? – спросила Лайза, доставая наполовину выкуренный косяк.

– Нет, – ответила Манч. – Я больше не употребляю никаких наркотиков. В том числе и марихуану.

Лайза повернулась к дочери.

– Лапочка, принеси маме зажигалку.

Джилл побежала в спальню, а Шарлотта с возмущенным криком бросилась следом.

– Она меня попросила, уродка! Мам!

– Не носитесь по дому! – заорала Лайза им вслед.

Манч с малышкой на руках прошла к открытой двери.

– Когда Слизняк должен сюда заехать?

Лайза пожала плечами:

– Кто знает?

Шарлотта вернулась с зажигалкой.

– Так ты совсем не принимаешь наркотики? – спросила она.

– Совсем, – подтвердила Манч.

Казалось, девочка обдумывает услышанное.

– Это хорошо, – решила она.

– Спасибо.

– Значит, нам больше не придется будить тебя в ванной?

Манч внимательно посмотрела на девочку, пытаясь представить себе, что та помнит. Может быть, она стояла в дверях, когда Манч с посиневшими губами погружали в ванну, наполненную ледяной водой? Холодная вода – лучшее средство при передозировке героина, уступает только уколу специального лекарства, наркана. Конечно, Шарлотта была дома и все видела. Манч никогда раньше не задумывалась о том, какое впечатление такое зрелище может произвести на ребенка. И как ей теперь искупить причиненное зло?

– Иди сюда, – позвала она. Шарлотта неуверенно подошла к ней. Манч опустилась на колени и обняла девочку. – Правильно; будить меня вам больше не придется. – Она повернулась к Лайзе. – Тебе еще что-то нужно? У тебя хватит еды и подгузников?

– У меня два доллара в продуктовых купонах, и на это нужно дотянуть до первого числа. – Лайза бережно притушила горящий конец косяка. – Как, интересно, мы можем прожить на гроши, которые нам выдают?

Манч отпустила Шарлотту и положила малышку обратно в кроватку. Сунув руку в сумочку, она извлекла бумажник. Лайза следила за каждым движением Манч.

– Слизняк обещал заплатить мне за то, что я присматриваю за младенцем, – сказала Лайза. – Я на эти деньги рассчитывала.

Манч достала двадцатку.

– Это поможет тебе продержаться. – Она нашла карточку мастерской, записала на обратной стороне свой домашний телефон и отдала Лайзе вместе с деньгами. – Позвони мне, когда он с тобой свяжется.

– Ага. А если ты увидишь этого ублюдка раньше; – ответила Лайза, – передай ему, что я убить его готова.

– И уже не в первый раз… – отозвалась Манч, выдавливая смешок.

– Это точно.

Манч наклонилась над кроваткой Эйши.

– Надо будет узнать, что задержало твоего папку, да?

– О! О! – подала голос Джилл, поднимая руку и подпрыгивая на одной ножке. – Знаете, кого я вчера видела?

– Кого? – спросила Лайза.

– Папку. Он был на машине.

– Какого папку? – спросила Лайза со снисходительной улыбкой. – Папу Дарнела или папу Джеймса?

– Папу Дарнела, – ответила девочка.

Манч посмотрела на Эйшу и мысленно пообещала ей, что вернется.

Уже выехав на шоссе, она вспомнила, что не оставила Лайзе детское креслице для машины. Ей так хотелось повернуть обратно, но второй раз уехать от девочки будет еще труднее, а ей вечером нужно быть на собрании. Она не могла забыть, как влажные карие глазки ребенка смотрели на нее, словно умоляя не сбиваться с верного пути. Она завезет креслице завтра. Но к этому времени, надо надеяться, Слизняк уже объявится, так что она сможет перестать беспокоиться.

Ослепительный свет ударил в зеркало заднего обзора, и она выругалась. Ее раздражало, когда фары пикапов и фургонов светили прямо на уровне глаз, особенно с такого близкого расстояния сзади. Она притормозила, заставив ехавший за ней синий фургон с затемненными стеклами обогнать ее машину.

6

Вернувшись в участок, Блэкстон первым делом открыл ящик своего стола и перебрал папку с бюллетенями. ФБР ежедневно рассылало всем следственным отделам краткую сводку преступлений за предыдущие сутки. Обнаружив нужную сводку, он быстро пробежал ее глазами. Примерно месяц назад был ограблен оружейный склад национальной гвардии в округе Керн. Украдено полуавтоматическое оружие, взрывчатка и боеприпасы – в том числе и бронебойные патроны.

«Вот чем палил мой стрелок», – подумал он. В бюллетене федералы просили немедленно известить их, если где-то всплывет вышеупомянутое оружие. Следовало связаться со специальным агентом, ведущим это дело. Агента звали Клер Донавон. Неудивительно, что сообщение ему запомнилось. Он приколол бюллетень к доске, висевшей напротив его стола.

Стены комнаты были сплошь завешаны разными бумагами – описание улик, новые данные по делам, портреты преступников. Но в отличие от Алекса Блэкстон у себя в рабочем кабинете бумаги развешивал аккуратно, симметрично и периодически обновлял.

Кабинеты были новшеством, введенным недавно назначенным начальником полицейского участка, лейтенантом Мейсом Сент-Джоном. Он распорядился разделить помещение отдела расследования убийств перегородками и таким образом обеспечил каждого следователя не только собственным письменным столом и телефоном, но и тремя стенами, с которыми можно было делать что угодно. Лейтенант считал, что следователям будет работаться лучше, если у них появится «личное пространство».