Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора - [105]

• Действуйте неожиданно. Никогда не позволяйте врагу понять, что у вас на уме.

• Наше призвание — заботиться обо всех, кто обманут, впал в нужду или производит отталкивающее впечатление.

• Представители фармкомпаний очень милы. Им платят за то, чтобы они были вашими друзьями.

• С годами учитесь вести себя спокойнее, пусть даже случайный наблюдатель неправильно истолкует ваше спокойствие как апатию.

• Представьтесь врачом в экстренной ситуации, и все остальные сразу же подумают: «Отлично, это больше не моя проблема».

• Притворство — это навык, который каждый врач должен научиться применять без зазрения совести.

• Нет здоровых людей, есть недообследованные.

• Если вы умеете имитировать сочувствие, у вас все получится.

• Отсутствие симптома иногда может быть не менее красноречивым, чем его наличие.

• Чтобы ускорить прием, спрячьте стул пациента за коробкой с острыми предметами, и, попытавшись сесть, он получит невероятные ощущения.

• Отношения между врачом и пациентом не предполагают непреднамеренный обмен жидкостями организма.

• Подбадривайте пациентов так: «У вас нет хронической болезни, но вы интересны с медицинской точки зрения».

• Часто лучшее, что можно сделать, — это позволить зайцу сидеть.

• Избегайте ежегодных рождественских вечеринок для пожилых — обычно они превращаются в пьяную оргию гигантских масштабов.

• Иногда все, что мы можем сделать, — просто выслушать.

• Порой констатировать смерть легко — например, когда у человека нет головы, но иногда принять решение трудно. Доверяйте своему чутью и не обращайте внимания на странные звуки, доносящиеся со смертного одра.

• Забудьте о бактериях, травмах, аутоиммунных реакциях и т. д. По-настоящему портят людей отношения.

• Если вам нечего сказать, скажите это.

• Будьте любовником, а не бойцом.

• Перефразируя Толстяка, в любой чрезвычайной ситуации первое, что нужно сделать, — это измерить собственный пульс.

• Во время вызовов на дом всегда носите стетоскоп, чтобы вас не приняли за человека, раздающего лицензии на установку телевизионных антенн.

• Если ваш пациент бьется в конвульсиях, но все еще общается в соцсетях или пишет текстовые сообщения, то диагноз — псевдоконвульсии.

И прежде всего будьте добры. Доброту нельзя увидеть, потрогать или сосчитать, но она реальна. Как многие другие важные вещи.

И наконец…

Когда настанет судный день GP, 25 апреля 2017 г.

Когда человек умирает после сердечно-легочной реанимации, сопровождавшейся переломом нескольких ребер, религиозные люди верят: он предстает перед вратами рая, и там судят, насколько он был хорош или плох.

Более эффективным способом мне представляется предоставить в этот момент медицинскую карту. Это, конечно, не показатель нравственности или отсутствия таковой (пациенты гораздо более многогранны, и быть пациентом — это только одна грань), но там есть записи от матки до могилы, из которых святой Петр мог бы сделать соответствующие выводы.

В случае с Джо, когда он появится на небе с тачкой медкарт, святой Петр скажет: «Я еще ничего не знаю о тебе, Джо, но твой врач определенно был святым человеком».

Относитесь к выбору пациентов внимательнее, чем к выбору друзей: пациенты будут с вами дольше. «Из всего, что написано, я люблю только то, что человек написал своей кровью», — сказал Ницше. Он пришел бы в полный восторг от карты Джо. Она была пропитана моей кровью, приправлена щедрой порцией пота и случайными слезами — всеми возможными жидкостями тела, кроме спермы. Эту карту можно перечитывать раз или два в месяц (или раз в два месяца), если именно так вы представляете себе хорошее времяпрепровождение.

Выйдя на пенсию, я понял, что передаю дело Джо другому врачу. Если бы я действительно хотел помочь коллеге, я бы прилепил на обложку (съемную) наклейку: «Игнорируйте все, что внутри». Медицинское заключение звучало бы так: «Джо всегда думает, что он болен, но он всегда здоров. Просто продолжайте говорить ему о том, чего у него нет. Любые важные вещи утонут в море неуместности».

Но потом я вспомнил те мрачные дни — и как мое сердце замирало, когда огромное дело (а это был только шестой том) с грохотом падало на стол передо мной (и мне казалось странным, что стол не рухнул), когда Джо садился и закидывал одну пухлую ногу на другую.

— Просто позволь мне на минутку выйти. Мне надо поплакать, — говорил я ему.

В своих многочисленных жалобах Джо был надежен и последователен. И даже утешителен в нашем все быстрее меняющемся мире. Хоть и не совсем.

Я страдал, и теперь, наконец, настала очередь других пострадать.

Последний обход… GP, 12 мая 2017 г.

Помню, как в последний день работы я стоял в дверях и смотрел на свой кабинет.

Помещение, где я провел так много лет своей жизни, где я пережил так много поражений, всегда веря, что могу сделать что-то лучше для кого-то другого, если не всегда для себя.

И за эти годы я совершил несколько трагических ошибок, понятных в ретроспективе, но разум и чувство вины не говорят на одном языке, потому что есть печаль, запеченная в глине и камне, из которых сделан мир.

Я усвоил несколько горьких уроков, но в жизни то, что полезно и правильно в долгосрочной перспективе, причиняет боль в момент, когда ты впервые сталкиваешься с этим.