Вы помните Пако? - [33]

— Почему ты не приехала сюда?

— Не хотелось тебя видеть!

— Послушай, Нина, ты должна раз и навсегда запомнить: я не привык, чтобы со мной обращались, как с каким-нибудь жиголо с набережной!

— Тогда для начала сам прекрати вести себя со мной, как с девкой из баррио!

— Этой ночью ты разговаривала со мной совершенно недопустимым тоном, да еще при моих служащих!

— Тебе тоже не следовало унижать меня при своих бандитах!

Виллар с нескрываемым восхищением посмотрел на молодую женщину: что есть — то есть, храбрая крошка и умеет за себя постоять!

— Нина… ты знала Пако Вольса?

— Не особенно хорошо…

— Ты уверена?

Виллар впился взглядом в ее лицо, ища малейших признаков страха или неуверенности.

— Разумеется… А почему ты спрашиваешь?

— Мне кажется странноватым, что, узнав о смерти Пако, ты упала в обморок.

— Я актриса, Игнасио… Не знаю, понимаешь ли ты, что это такое… Во всяком случае, я никак не могу привыкнуть к вашим дикарским нравам. Дома меня воспитывали в уважении к жизни ближнего… И, когда я слышу, как эти мерзавцы кичатся совершенными преступлениями, меня тошнит!

— Так ты, значит, и меня считаешь, как ты говоришь, мерзавцем?

— Да.

Виллар едва не поддался искушению избить Нину, дабы внушить ей должное почтение, но он хотел сначала узнать всю правду.

— Очевидно, ты забыла, что я для тебя сделал? И что ты всем обязана мне?

— У меня настолько хорошая память, что лишь воспоминание обо всех моих долгах тебе помешало уехать.

— Ты никуда не уедешь, Нина!

Молодая женщина немедленно встала на дыбы.

— Я сделаю это, когда сочту нужным!

— Нет, когда этого захочу я!

И Нине вдруг снова стало страшно…

Результаты лабораторных исследований не выявили на одежде и на ноже Гомеса никаких следов крови, а потому комиссару Мартину волей-неволей пришлось по требованию мэтра Ларуби отпустить андалусийца на свободу.

Как только Гомес покинул кабинет, дон Альфонсо подвел итог:

— Теперь уже не осталось никаких сомнений, Мигель: кто-то решил уничтожить банду дона Игнасио. Однако, как бы я сам ни относился к такой перспективе, мы не можем этого допустить. Согласен, Мигель?

— Естественно… Но с чего начать поиски?

— Надо покопаться в прошлом Пако Вольса, Мигель. Эта серия убийств, последовавших за его собственным, на мой взгляд, ясно указывает, что именно оно и стало первопричиной.

— Парень ни разу не упоминал о своих друзьях…

— Подождем, не получит ли Виллар еще одного письма с напоминанием о Пако Вольсе. Если да, то из этого нам и следует исходить, ибо другой путеводной ниточки все равно нет.

Только с вечерней почтой дон Игнасио снова обнаружил записку, сколотую со статьей о преступлении на калле Буль. Как и в прошлый раз, отправитель ограничился одной-единственной фразой, напечатанной на машинке: «Se recuerda de Paco?»

Глава VIII

Дон Альфонсо Мартин подождал, пока Мигель Люхи уйдет подальше, и, выскользнув из подъезда, где до сих пор прятался, перешел улицу, а потом на глазах у возмущенной Розы Ламос, старой девы, целыми днями наблюдавшей, что происходит у соседей, на калле Росельон, — других развлечений у беспомощной калеки просто не было. Но донья Конча выказала гораздо меньшее удивление, когда, открыв дверь, узнала в столь раннем госте комиссара. Сеньора Люхи порадовалась, что привела себя в порядок раньше обычного, а накануне хорошенько убрала в доме.

— Дон Альфонсо!.. А Мигель только что ушел…

— Знаю, донья Конча, знаю, — я видел, как он уходил.

Это заявление так поразило сеньору Люхи, что, забыв о правилах вежливости, она не пригласила Мартина войти, но тот, улыбаясь, сам напомнил ей о правилах хорошего тона:

— Надеюсь, помятуя о моем возрасте и положении, вы все же позволите мне переступить порог?

— О, дон Альфонсо… тысяча извинений… Прошу вас…

Она посторонилась и, впустив гостя, проводила его в гостиную, куда входили лишь по особо торжественным случаям или принимали очень близких друзей.

— Вы знаете, как я уважаю Мигеля, донья Конча, и о моей привязанности к вам обоим… Именно эти уважение и дружба и заставили меня прийти сюда так рано и… неожиданно. Во избежание лишних осложнений, я попрошу вас, донья Конча, ничего не говорить мужу — я пришел поговорить только с вами.

— Со мной?

— Я очень волнуюсь за Мигеля, донья Конча, и как раз об этой тревоге хотел бы с вами побеседовать.

— Вы волнуетесь за Мигеля? Но почему?

— Мы достаточно давно знакомы, донья Конча, а потому притворяться бесполезно, верно? Пожалуй, я знаю Мигеля не хуже вашего. У парня очень трудный характер. Его терзают навязчивые мысли, особенно желание отомстить за отца. Теперь к этому прибавилось имя Пако Вольса — поскольку Мигель считает себя виновным в его смерти. Мне нужна ваша помощь, донья Конча.

— Моя?

— Уговорите его взять отпуск.

Сеньора Люхи грустно покачала головой.

— Он не станет меня слушать, дон Альфонсо.

— Притворитесь, будто плохо себя чувствуете.

— Мигель отправит меня отдыхать… одну.

— Но ведь он вас любит, не так ли?

— Думаю, да, но еще больше он дорожит возможностью отомстить. Дон Альфонсо… а чего именно вы опасаетесь?

— Всего и в то же время — ничего определенного. Вы знаете, над чем мы сейчас работаем. С тех пор как мы узнали о смерти Пако Вольса, погибли два члена банды Виллара. И оба они погибли от такой же раны, как и отец Мигеля… А кто мог знать, каким образом убили старика Люхи?