Вы и ваши гормоны - [8]
И знаете, что я вам скажу? Ровно это и установили научные исследования.
Большинство женщин проявляют меньше беспринципности в своем половом поведении, чем основная масса мужчин. Это доказано сотнями научных изысканий. Например, в ходе одного из самых обсуждавшихся5 экспериментов подобного рода ученые во Флориде попросили нескольких привлекательных актеров и актрис по очереди прогуливаться во дворе университетского кампуса. Следуя инструкциям, те подходили к случайно выбранным представителям противоположного пола и с непринужденным видом говорили: «Видел(а) тебя пару раз в кампусе, и знаешь, ты мне очень нравишься». Далее подсадные воздыхатели должны были задать один из трех вопросов (экспериментаторы также случайным образом распределили, кому из исследуемых какой вопрос задавать): «Давай вечером куда-нибудь сходим?», «Ты не против вечером зайти ко мне в гости?» или (не слишком завуалированный намек): «Ты не против провести эту ночь со мной?».
Результаты приводятся ниже, смотрите сами.
На свидание согласились половина опрошенных — и мужчин, и женщин.
Что касается двух других вопросов, ответы кардинально расходятся в зависимости от того, кого спрашивали — обладателя мужского или женского мозга.
Среди женской части исследуемых менее 10% дали согласие прийти к новому знакомому домой. И ни одна женщина не дала согласия на секс. Ни одна.
Реакция мужчин и женщин на приглашение со стороны незнакомого человека противоположного пола: а) сходить на свидание; б) прийти в гости; в) заняться сексом
В этом месте вы, наверное, скажете себе: «И правильно, никто вот так сразу не соглашается на секс. Это кем надо быть, чтобы с ходу приглашать в койку? Только конченый псих додумается предлагать незнакомому человеку интим, и потому — иначе и быть не может — любой ответил бы отказом на это сумасбродное, ни с того ни с сего, предложение».
Ага, за исключением тех 80% мужчин, которые ответили согласием[5].
Сумасбродное это предложение или нет, мужчины не проявили особого желания заглядывать в зубы сулящему секс дареному коню. Большинство представителей сильного пола гораздо более склонны воспользоваться шансом случайного секса, чем основная масса дам, поскольку исторически женщинам интимная связь всегда обходилась дороже. По большому счету, мужчинам такое необязательное поведение всегда сулит шанс передать свои гены следующему поколению, не особо обременяя себя дальнейшими затратами. Женщинам же секс всегда дорого стоил, и память о его издержках глубоко впечатана в их психологию. Последняя сложилась под влиянием целого сонма специфически женских проблем адаптации, вызванных принадлежностью к полу, которому природой назначено максимально вкладываться в продолжение рода.
Тут впору завести песнь о нас, бедных-несчастных-обездоленных, но справедливости ради замечу, что и мужчинам досталось немало специфических вызовов, к которым они волей-неволей должны были приспосабливаться. Достаточно вспомнить такую проблему, как неопределенность отцовства.
Женщины, как существа, которым предназначено в своей утробе вынашивать потомство, всегда доподлинно знают, что любой рожденный ими ребенок — их собственный. Именно что их собственный, родной, а не приблудный. Это означает — и так было на всем протяжении эволюции, — что женщина неизменно получала солидную выгоду от крупных вложений в каждого своего отпрыска. В конце концов, такого рода «инвестиции» неизменно способствовали конечному успеху ее генов, поскольку мать всегда была уверена, что каждый рожденный ею ребенок — ее bona fide (истинный) генетический родственник, безусловный носитель ее генов. В силу непоколебимой уверенности в родстве с собственными детьми женщины воспринимают свой большой и нелегкий родительский вклад как должное. Потому-то мы так основательно инвестируем в своих детей, даже если те не выказывают никаких видимых признаков родства с нами.
У мужского пола с отцовством все гораздо сложнее. Они не вынашивают потомство, поэтому не могут знать наверняка, каждый ли их ребенок — собственный кровный отпрыск (или, как иногда бывает, только числится таковым). Здесь с адаптивным вызовом сталкиваются мужчины: им надо выбирать, какого размера родительский вклад заслуживает чадо, тогда как женщина от подобной задачи избавлена. Это так называемая проблема неопределенности отцовства. Хотя вы вправе усомниться, что мужчин это действительно всерьез тревожит, недавний метаанализ (когда в исследовании изучаются другие работы — нечто вроде суперисследования) говорит об обратном. Если среди мужчин, заявляющих, что они в высшей степени уверены в биологическом отцовстве6 своих детей, средний показатель не-отцовства (когда мужчина считает себя отцом ребенка, хотя по факту биологии таковым не является) колеблется в пределах 2–4%, то для пап, испытывающих меньше уверенности в кровном родстве со своими детьми, этот показатель приближается к 30%.
М-да.
Ввиду такого положения вещей мужчины разборчивее женщин в выборе, насколько им вкладываться в своих детей, и склонны активнее «инвестировать» в отпрысков, относительно которых более уверены в биологическом отцовстве, чем в тех, кровное родство с которыми им представляется более сомнительным. Например, авторы одного исследования привлекли сторонних людей для оценки сходства внешности детей с каждым из родителей7. А последних попросили указать, насколько, по их мнению, отпрыски похожи на них, и оценить свою психологическую и эмоциональную близость с ними.
