Вверх по Неве от Санкт-Питер-Бурха до Шлюшина - [12]

Вслед за фарфоровым заводом наше внимание обратит на себя любопытная церковь с колокольнею — церковь эта носит название; «Кулич и Пасха» и, действительно, сама церковь устроена в виде высокого сдобного кулича, а колокольня напоминает своим видом творожную пасху. Церковь эта, кроме столь своеобразного вида, должна заинтересовать и своим возрастом: постройка началась в 1785 году, а освящение церкви совершилось в 1790 г., т. е. эта церковь Екатерининской эпохи, ей сто тридцать шесть лет. И только она одна, своим видом, говорит о той метаморфозе, которую испытала окружающая местность прежде, чем принять современный вид, прежде чем сделаться местностью Обухова завода.

В Екатерининскую эпоху здесь, на берегу реки Невы, возвышался трехэтажный барский дом, окруженный разбитым в английском вкусе громадным садом. Кроме главного дома, была масса различных построек, были особые небольшие домики для приезжающих гостей, были служебные корпуса, наконец, были и чисто хозяйственные учреждения — кожевенный и винный завод, все это представляло кипучую деятельность. Владельцем этого имения был князь А. А. Вяземский, занимавший пост генерал-прокурора и совмещавший в своем лице и министра финансов, и министра юстиции, и, наконец, министра внутренних дел, но, что и было самое главное, обладавший безусловной доверенностью императрицы, знавшей, что хотя ее любимец — человек очень ограниченный, но ничего не сделает без ее приказания. По смерти кн. Вяземского его имение было приобретено в казну. При дворе уже императора Павла I появился аббат Оссовский, который представил русскому императору проект введения в России недавно изобретенного в Англии способа механического прядения. Проект удостоился, как тогда говорили, Высочайшей апробации, Оссовский получил для начала своего предприятия субсидию и для будущей своей мануфактуры приобрел имение князя Вяземского, но дальше приобретения этого имения предприимчивый аббат не пошел, так как он умер уже в начале 1799 года. Приобретенное им имение, а также и проект устройства новой мануфактуры, по распоряжению Павла были пожалованы воспитательному дому, управление было вверено сначала директору, а потом в 1800 г. учрежденному из именитых купцов правлению, на распространение и устроение мануфактуры были отпущены большие суммы денег. Но правление, не заинтересованное лично в успехах мануфактуры, вело дело чисто по-бюрократически, и мануфактура приносила убыток. Тогда в 1805 году мануфактуру передали в ведение одного лица — директора Олонецких заводов — Гаскойна, этот последний принялся очень энергично за дело, до него станки приводились в движение руками, потом силой течения Невы и напоследок силой животных — быков и лошадей. Гаскойн выписал из Англии паровую машину. Полный успех оправдал его надежды, и он ввел на всей мануфактуре паровую силу.

В лучшую пору своего существования Александровская мануфактура состояла из бумагопрядильни, изготовлявшей силою 700 человек до 22 тысяч пудов пряжи, льнопрядильни, на которой было занято до 600 человек, ткацкой, работавшей 350 станками, из них 75 механических, чулочной, механической мастерской для ремонта машин и кожевенной. Число рабочих достигало до 2700 человек, а всех лиц, приписанных к мануфактуре, было до 4 т. человек. Эти лица делились на 6 разрядов: 1) питомцы воспитательного дома несовершеннолетние, 2) те же, но оставшиеся по совершеннолетию на сроки, 3) таковые же, выслужившие свои сроки и оставленные по обоюдному с начальством мануфактуры согласию, 4) казенные и приписные мастеровые, 5) инвалиды 3 рот и 6) вольнонаемные.

Главным контингентом фабричных на этой мануфактуре были воспитанники и воспитанницы воспитательного дома. Проезжая мимо Охты, экскурсант должен вспомнить о крепостных людях, принадлежавших не частным лицам, а казенным учреждениям, отдельным ведомствам — в данном случае морскому ведомству. Нынешний Обуховский завод, прежняя Александровская мануфактура познакомит с другою уродливостью нашей прежней жизни — с крепостными из воспитательного дома. Число подкидышей, приносимых в воспитательный дом, все увеличивалось и увеличивалось, власти недоумевали, как быть с этими несчастненькими, как звал русский народ незаконнорожденных, и в конце-концов пришли к такому выводу — воспитанники воспитательного дома могут из себя представить даровую силу, помощью которой можно добиться прогресса российской промышленности; для этого нужно этих воспитанников, когда они выйдут из детского возраста и смогут работать, приучать к мануфактурной работе, следует их учить стать работниками и работницами. И для этого-то устроили только-что нами описанную Александровскую мануфактуру, на нее отсылали воспитанников воспитательного дома и здесь-то они должны были учиться и работать. В это время здания этой мануфактуры представляли почти равносторонний четырехугольник, построенный, однако ж, в разное время и по разным планам. В переднем или западном углу этого четырехугольника находилось посредине главное крыльцо, церковь, рекреационное зало и большая чертежная, направо приемная и классы, налево столовая для питомцев и правление, внизу кухня и кладовые. В северном боку, лежащем вдоль самого берега Невы, помещались уточная, т.е. мастерская, где пряли бумажную пряжу, употребляемую на уток, также временная промывальня для льняной пряжи и красильня. В южном боку находились бумажно-основная прядильня, механическая, где изготовлялись и поправлялись машины, карточная (где изготовлялись карты), о них речь будет ниже), бердная, кардная и кожевенная. Восточный бок занимался льнопрядильною и парусно-ткацкой. На обширном и примерно чистом дворе находились так называемый большой дом, бывшая дача Вяземского, где помещены спальни воспитанников, небольшое строение, занимаемое магазином готовых вещей и ткацкою столового белья. У северо-западного угла этого двора находилось небольшое строение, где добывался газ для освещения всей фабрики. К юго-восточному углу примыкал обширный каменный лазарет питомцев, а с юго-западным соединялся сад воспитанниц и большое каменное здание, где заключали спальни последних. От лазарета до самой Невы, огибая фабрику, лежали дома, в коих жили чиновники, женатые воспитанники и мастеровые; казармы трех инвалидных рот, расположенных при мануфактуре с лазаретом их и церковью, лежали за восточным боком. Как видим из этого описания, это был целый городок, при устройстве которого былая усадьба князя Вяземского подверглась большому изменению.