Вверх по лестнице, ведущей вниз - [42]

Шрифт
Интервал

* * *

Мура-Вей


Напишите свои краткие соображения по поводу интеграции[17] в школах.

Не стирать!

36. Интеграция

Хотя я лично белый и поэтому вне этого, я верю в интеграцию. Я считаю, что мы должны быть на уровне нашего времени и поэтому быть более терпимыми к другим расам. У нас тоже есть право на человечность. В конце концов, они тоже голосуют. «ВО», председателем которой я являюсь, гордится тем, что мы живем в демократической стране.

Гарри А. Каган, избранник учеников.

* * *

1. До какой глупости можно дойти?

А. Возить ребят в школу на автобусах за многие мили.

1. Чтобы бессмысленно тратить время.

2. Потом возвращаться в жалкие трущобы (после школы).

2. Нельзя нами играть, как шариками разного цвета.

3. Требуется время.

А. Линкольн (Рабы).

Б. Рим. (Не был построен за один день).

Подросток.

* * *

Я горжусь своим африканским происхождением, но терпеть не могу пуэрториканцев.

Аноним.

* * *

Доброе утро, вдруг проснулись! Давно пора! Только взялись не с того конца. Так или иначе, хорошо, что ребятам можно не заниматься. Надо бы устраивать бойкоты каждый день, чтобы не ходить в школу. (Ха-ха, шутка!)

Лу Мартин

* * *

По-моему, вот чего они боятся — если мы будем сидеть в школе рядом, мы все переженимся, а какого же цвета будут дети? Это глупо. Все идет от личного магнетизма.

Линда Розен.

* * *

Что в этом хорошего, если за школой дискриминация остается. Никуда не денешься. Прежняя школа хоть была близко от дома, и я мог спать побольше, но тоже без всякой пользы.

Эдуард Уильямс.

* * *

Много всяких чувств носится вокруг. Надо их зажать и выпустить пар.

Мура-Вей.

* * *

В этой школе примерно 65 к 35 в пользу белых, но если бы счет был 50 на 50 и больше учителей-негров, можно было бы сравнивать. А если дойдет до 35 к 65 в нашу пользу, тогда придется начинать все сначала, чтобы вернуть равновесие.

Мистер Икс.

* * *

В нашем квартале на этой почве произошла поножовщина. Интеграция только уменьшает уважение к нашей школе и прибавляет обидные прозвища для цветных.

* * *

Мир слишком сложен, и все мое будущее в тумане. Посмотрели бы вы на нашу кухню. Ходить в другую школу бесполезно. Нельзя нас укладывать, как близнецов в одну ванну. Может быть, тебе этот тип не нравится, почему ты должен сидеть с ним рядом? Им бы только увидеть свою фамилию в газетах.

Присутствующий.

* * *

Почему нет пуэрториканских учителей? Почему нет пуэрториканского президента (ВО) или директора? Ответ — интеграция.

Американский гражданин.

* * *

И не у белых

Права должны быть,

Но не в драках их раздобыть.

Поэт.

* * *

У людей бывает с самого рождения ненависть к каким-то народам. Законами это не изменишь. Только добровольно. Наша страна — плавильный котел, в нем разное может перевариться.

Хосе Родригес.

* * *

Когда «бомба» летит вверх, а «нравственность» падает вниз, к чему вся эта «шумеха»?

Чарльз Роббинс.

* * *

Я считаю, что все белые, черные, коричневые и желтые должны объединиться и интегрироваться против красных (комми) и розовых.

Убывающий.

* * *

Неприятности начинаются там, где мы живем, а не в школе. Я говорю о вонючих жилищах.

Фрэнк Аллен.

* * *

Г. Д. (негр из нашего класса) обнимал Дж. Н. (белую на лестнице), а К. Б. (пуэрториканка) неравнодушна к К. Р. (белому). Мне все равно, но мои родители против этого.

Угадайте кто?

* * *

Интеграция просто розыгрыш. Кого они думают обмануть? А как насчет работы? А насчет будущего, о нем забывают.

Меньшинство.

* * *

Бог создал нас всех одинаковыми изнутри. Дело только в коже. Можно исправить свою наружность, несмотря на все приграды. Одни расы худее других. И дело учителя — заставить всех почувствовать себя равноправными, как делаете это вы. Вот почему я хочу быть учительницей литературы.

Вивиан Пейн.

* * *

Меня это не волнует. Хватает других проблем.

Рэсти.

* * *

Я очень дружу с негритянкой Бетти, и я ничего не замечала, пока один раз не пошла к ней домой. Когда ее отец открыл мне дверь, я удивилась, что он негр. Я к ней так привыкла, что она мне казалась нормальной.

Лентяйка Мэри.

* * *

Если сравнивать неинтегрированную школу, откуда я пришел, с нашей, то это как день и ночь. Здесь учителя стараются обучить нас всему, что возможно и выданные книги можно брать с собой на дом. И классы в разных комнатах, все удобства, как дома.

Переведенный.

* * *

Если бы поручить это ребятам, такой вопрос даже бы не поднимался.

Кэрол (бывшая Кармелита)

Бланка.

* * *

Пусть они имеют дело со своими. Нам они не нужны. У нас есть своя жизнь. Мы долгое время обходились без них, зачем же сейчас все менять? От этого одни неприятности.

Ученик-негр.

* * *

На уроке социологии мы уже обсуждали это до смерти. Осточертело. Я пишу в последний раз.

Ястреб.

* * *

Лично я давно прошел интеграцию, сдувая из тетрадей всех учеников нашего класса.

Неудачник.

* * *

Вы можете угадать по моему почерку, белый я или нет?

Застенчивый Никто.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

37. Аккуратно, чернилами

ТЕТРАДЬ

Алиса Блэйк.

Классный наставник — мисс Баррет.

Школа им. Калвина Кулиджа.

Комната 304.

Вносить все записи в тетрадь. Писать аккуратно, чернилами.

Поля — 1,5 дюйма.


Не я построил этот мир.

Я в нем блуждаю, чужд и сир.


Как верно сказано, как верно! Откуда автор знал?..

К пятнице исправить:


Еще от автора Бел Кауфман
И вновь вверх по ведущей вниз лестнице

Спустя несколько лет после выхода нашумевшей повести писательница решила снова вернуться в класс на правах скромной замещающей учительницы, чтобы обновить впечатления и своими глазами увидеть перемены, какие произошли в американской школе.


Рекомендуем почитать
В зеркалах воспоминаний

«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.


Избранное

В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.


Железный потолок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пробник автора. Сборник рассказов

Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.


Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.


В долине смертной тени [Эпидемия]

В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.


В дороге

Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.


Немного солнца в холодной воде

Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.


Ищу человека

Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.


Исповедь маски

Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).