Вверх по лестнице в Голливуд - [23]

— В любом случае уже ничего не попишешь. Аллегра сказала, что поговорит с тобой позже. — После этого Дагни ушла за сигаретами, оставив меня наедине с мрачными мыслями и остывшим супом. Я была уверена, что теперь меня ждет биржа труда.

Когда я осторожно пристраивала контейнер из-под супа в переполненную корзину, появилась Аллегра.

— Карен, — обратилась она, впервые выговорив — вернее, прошептав — мое имя. Я уставилась ей в рот, желая, чтобы все заткнулись и я расслышала, что она говорит. — Когда Дагни вернется, отнеси это в офис Фила. — Это был очередной номер «Энтертейнмент уикли», с «Оскаром» в окружении кадров из «Пилота-иностранца» на обложке и заголовком «Реальна ли победа Уоксманов?». — Прямо в руки.

— Хорошо, — сказала я, но она уже исчезла.

По возвращении Дагни я приступила к миссии по доставке журнала Филу. Если я передам его из рук в руки, то будет ли это означать знакомство? Я прошла через весь этаж и, чтобы собраться, задержалась в тупике, у входа в административный отдел. На правой двери справа висела маленькая табличка: «М-р Тони Уоксман». Дверь слева, без надписи, вела в кабинет Фила. Я толкнула ее: с одной стороны тянулась длинная стойка, с другой — три пустые кабинки. Стойку загромождали лотки, на которых были наклеены написанные от руки ярлычки: «СЦЕНАРИИ Фила», «ПОЧТА Фила», «ТЕЛЕФОНЫ Фила», «Филу НА ПОДПИСЬ» и еще один, странным образом заставивший меня почувствовать себя желанной гостьей: «КОНТАКТЫ Фила». В конце стойки была очередная, чуть приоткрытая дверь. До меня доносились приглушенный гул беседы и какое-то жужжание. Я услышала голос, принадлежавший, как я поняла, Филу: «Ни в коем, черт побери, случае!» Последовало невнятное бормотание, после чего было громко сказано: «Дерьмо» и «Пошел ты к дьяволу». Я почувствовала, что журнал, который я прижала к груди, начинает пропитываться моим потом. Жужжание усилилось, и я подумала о пчелах Бадди Фридмана. Опасно было идти вперед, опасно было отступить. Сегодня я никак не могла позволить себе еще раз ошибиться, а потому постояла какое-то время, гадая, как быть, и только после этого осторожно постучала в дверь. Из-за нее раздалось нечто, смутно прозвучавшее как «Войдите», и я вошла, держа журнал перед собой, как будто намеревалась им защититься.

Фил Уоксман, сгорбившись, сидел над заваленными бумагами столом, полностью заполняя собой эту на удивление маленькую комнату. В руке он держал большой кусок омлета. За его спиной стоял парикмахер и брил ему шею электрической бритвой. Когда Фил поднял на меня глаза, изо рта у него вывалился гриб, но он поймал его на лету и затолкал обратно. Затем он выговорил нечто, что могло означать: «Оставьте здесь», — и я робко положила журнал на край стола. Повернувшись к выходу, я увидела Вивьен и еще двух человек, которых не узнала; они с трудом разместились на крохотном диванчике у противоположной стены. Глаза Вивьен были круглые, как блюдца, а брови грозили вот-вот слиться с линией волос. Я поспешила выйти и вернуться к моему сравнительно безопасному столу. Телефон разрывался. Один журналист желал взять у Тони интервью на предмет «новой волны популярности жанра хоррор». Из-за событий сегодняшнего дня я сама с легкостью могла бы дать это интервью.

— Карен. Карен. Карен. — Что ж, Вивьен хотя бы знала, как меня зовут. Она угрожающе нависла надо мной. — Никогда так не делай, — сказала она. — Никогда. — Это было вступление, побудившее моих коллег сесть и прислушаться. Все вокруг поспешили положить телефонные трубки. Кимберли высунулась из-за своего кроссворда в «Спутнике телезрителя», а боковым зрением я заметила Кларка, стоявшего достаточно близко, чтобы видеть и слышать происходящее.

— Ты ввалилась к Филу в офис, как к себе домой, — продолжила она, хотя я хорошо помнила только свою робость и то, что я пробыла в кабинете Уоксмана не больше десяти секунд. — О чем ты думала? Объясни, будь добра!

Я пыталась ответить, но тут вмешалась Дагни:

— Она отнесла Филу «Энтертейнмент уикли», потому что так распорядилась Аллегра.

— Замечательно, это очень хорошо, но разве она не знает, как вести себя в офисе? — не унималась Вив. Мне казалось, что я попала в аварию, и теперь жду, когда же наконец приедут спасатели и меня вытащат. — У Фила есть ассистенты, которым все и передается, — сказала она, высвистывая каждое «с», подобно змее. — Это их работа.

— Но там никого не было…

Вив перебила меня:

— Если никого нет, можно вернуться позже, когда кто-то будет. Но нельзя входить в офис председателя, пока тебе открыто не скажут это сделать.

Я кивнула, боясь расплакаться, если заговорю.

— Ты обещаешь мне, что это больше не повторится?

Я снова кивнула, на сей раз энергичнее. Когда я вполне собралась, чтобы поднять глаза, Вивьен уже испарилась, а все вокруг старательно избегали моего взгляда. Зазвонил мой телефон, и я подняла трубку, надеясь, что смогу говорить.

— Привет, это Кларк. Пойдем на крышу, поговорим. Жду тебя на лестнице.

— Мне нужно подышать воздухом, — пробормотала я Дагни, накидывая пальто.

Кларк ждал меня у лестницы. Мы одолели четыре пролета, он распахнул дверь, и мы оказались снаружи. Отсюда был виден весь район, озаренный холодным зимним солнцем. Кларк уселся, привалившись к парапету, и я села рядом. Он закурил сигарету и протянул мне пачку, я отказалась. Кларк положил руку мне на плечо, и я заплакала. Это были не надрывные рыдания, которых я ожидала, но беззвучный плач, при котором слезы бегут ручьем, и это было лучше, потому что так я могла плакать и говорить одновременно.